Под сенью Юноны
Шрифт:
К моему удивлению, он согласился:
– Это небольшая плата за твоё появление. Я согласен. Одевайся, выходим через пятнадцать минут.
Я никогда не отличалась легковерностью, поэтому крепко его удерживала:
– Дай мне Непреложный обет, что не сбежишь и сделаешь прививку от драконьей оспы сегодня.
Судя по вороватым глазкам, он собирался сбежать и обмануть меня. Он заныл и стал отнекиваться, напирая на то, что нужен третий маг для скрепления клятвы. Мы были в мэноре только вдвоём, домовики и слуги не годились.
Через пятнадцать минут всё было сделано. Целитель радостно хвалил нас за правильное решение, бледный до синевы папик застёгивал рубашку, а я внимательно выслушивала инструкции. Нам пришлось идти пешком, потому что камин и аппарация запрещены после манипуляции в течение суток.
Я бодро тащила замученного Абраксаса по Оксфорд-стрит, когда ему резко стало плохо.
– Дочка, голова кружится…
С этими словами Абраша попытался свалиться в обморок. Я умыла ему лицо относительно чистым вчерашним снегом и прислонила к дереву. Он слабо произнёс:
– У меня тут квартира для встреч, совсем рядом. Ключ в кармане, там адрес….
Я мысленно извинилась, но пошарила у него в карманах. Квартира была совсем близко, в Лютном переулке. Мы были рядом с «Дырявым котлом», так что я занесла Абраксаса в любовное гнёздышко минут через пятнадцать. За это время опять пошёл снег, видимость была отвратительная, но роскошный дом я нашла быстро. Я промчалась мимо первого подъезда, где светилась игривая надпись: «Козья ножка» и внесла бедного папика в симпатичную двухэтажную квартиру. Внизу была гостиная и кухня, спальня и ванная располагались на втором этаже. На стенах висели фривольные картинки с полуголыми юношами. Они было обрадовались папику, но скривились и убежали, увидев меня.
Я рявкнула:
– Чего уставились? Тут вода есть? Одеяло тёплое есть?
Самый смелый нарисованный проказник протянул:
– Тебе тут нечего делать, женщина. Это место для настоящих мужчин.
Абраша слабо стонал на диване, так что мне было не до любезностей:
– Я сейчас подпалю Вас всех к чёртовой матери, если не будете помогать. Где тут вода? Где кухня?
Нарисованные юноши пугливо зашептались. Тот же смелый откликнулся:
– Тут зал и кухня вместе. Абраксас здесь почти не кушает… Вода в шкафу, я покажу. А что с ним случилось?
Я ответила на бегу к шкафу:
– Реакция на прививку.
В шкафу я нашла воду, за шкафом – крохотную плиту, почему-то маггловскую. Спички лежали рядом, так что я вскипятила чайник. В жестяной банке была заварка, рядом валялась пачка печенья. Я заварила Эрл Грей и побежала к Малфою. Он стучал зубами и просил одеяло.
Я сбегала в спальню, удивилась размерам кровати, но притащила одеяло, подушку и махровый халат. Не слушая возражений, я полностью раздела престарелого родственника, завернула в халат и укутала одеялом. Затем я нашла галерею бутылок, выбрала непочатую водку и влила в чай столовую ложку алкоголя. Папик морщился и гримасничал, но был вынужден пить по одной ложке горячего сладкого варева каждые пять минут. В утешение я рассказывала ему сюжет «Горбатой горы» в вольной интерпретации. Абраша слушал внимательно и даже прослезился в конце. Ему стало явно лучше, хотя он не признавался. Зато активно хрустел печеньем и запивал его водкой. Я тоже сменила мокрую одежду на миленький фривольный халатик. От нервов я тоже хряпнула стакан водки и осоловела. Последнее, что я помню, был уставший голос папика:
– Пошли спать, Нарси. Надеюсь, ты не пинаешься во сне.
Кажется, он нёс меня на руках, но, возможно, мне это привиделось. Я спокойно уснула. Мне снилась мама, она обнимала меня и баюкала, как маленькую. Мне было хорошо и спокойно.
Утро началось со скандала. Я проснулась в огромной кровати. Одна. Снизу доносились рассерженные крики:
– Папа, как ты мог! Она же моя жена. Почему из всех женщин на свете ты выбрал её? Я мечтал, чтобы ты бросил свои глупости и вернулся в строй, но она! Папа, почему она?
Голос Абраксаса был тих и спокоен:
– Я устал тебе повторять, у нас ничего не было. Нарси настояла на прививке, я поддался. Потом мне стало плохо. Аппарировать нельзя в течение суток, вот и пришли сюда передохнуть…
Люциус его перебил:
– Я тебе не верю! Вы сговорились за моей спиной. Меня предали два самых близких человека! Отец и жена, ну просто классика! Надеюсь, тебе было скучно с ней в постели! Она же снулая рыба, а не женщина! Всё, я решил: мы номинально живём вместе, развлекайтесь, сколько влезет. Я к ней пальцем не прикоснусь! Мари – весёлая крошка, да на мой век заводных дамочек хватит! Она вся твоя. Домой можете не торопиться.
Абраксас пытался его остановить и объяснить, но я услышала треск рвущейся материи и хлопок аппарации.
Я вытерла набежавшие слёзы и пошла вниз. Халатик был на мне, но Люциуса это не убедило, видимо.
Расстроенный Абраксас сидел на диване и задумчиво смотрел в камин. Увидев меня, он встрепенулся и скривился:
– Ты всё слышала, Нарси? Похоже, что подслушивать наши скандалы входит у тебя в привычку…
Я села рядом с ним и прижалась:
– Плевать, главное – тебе лучше. Я проживу без Люциуса. В конце концов, ты прав. Всегда можно завести детей и искусственным способом. Если бы можно было вернуть вчерашний день, я всё сделала бы также. Зато ты не умрёшь от драконьей оспы. Как ты сказал? Это невысокая цена за твою жизнь. Живут же люди без любви.
Он внимательно смотрел мне в глаза: