Под скорбной луной
Шрифт:
На щеках главаря «Каменщиков» расцвели алые пятна.
— И это нас они называют варварами? Английские ублюдки! Значит, Хоутон все это организовал, а теперь держит нас за дураков?
— Не только вас, но и Райли, — напомнил я.
— Мы в разном положении, — возразил Маккейб, со стуком опустив стул. — Финн Райли забирает у них оружие и посмеивается надо мной в кулачок. А теперь, — буквально прошипел он, — я знаю почему.
Он долго смотрел на меня, а затем бросил, дернув подбородком:
— Чего ты от меня хочешь?
—
— Я-то смогу, — ответил Маккейб, — только никто ему уже не поверит.
— Не хочу просить, чтобы он сделал это во всеуслышание, пока мы не получим признания виновных и достаточного количества улик. Тогда его утверждения обретут вес. Скажите ему, что я знаю, то есть Скотланд-Ярд знает: он не связан с этими негодяями. Мы собираем доказательства. Возможно, нашими совместными усилиями переговоры о самоуправлении Ирландии возобновятся. Передадите?
Он медленно кивнул.
— Попросите Луби прислать весточку на Уоппинг-стрит, если он не возражает поговорить, и я буду готов с ним встретиться.
— Что-нибудь еще?
— Помогите разыскать Колина. — Мой голос вдруг сел. — Где Райли может его держать?
Маккейб сделал шаг назад, снова поставил стул на две ножки и побарабанил пальцами по перекладине его спинки.
— Колина нет уже три дня, — продолжил я. — Просто хочу увидеть его живым.
Главарь «Каменщиков» склонил голову к плечу и покосился на меня.
— Что заставляет тебя заботиться о человеке, который слова хорошего о тебе не скажет?
Его слова меня задели, однако я, сунув руки в карманы пальто, ответил:
— Это не имеет значения. Я — должник ма Дойл, и мне вовек с ней не расплатиться. Колин на самом деле хороший парень. — Мой голос окреп: — Как только его найду и удостоверюсь, что он в безопасности, начну поиски Райли, и, клянусь, он от меня никуда не денется. Если он виновен в убийствах ваших людей — а я думаю, что виновен, — его вздернут.
— Если осудят, — заметил Маккейб.
— Если кровь на его руках, я сделаю для этого все возможное.
Вероятно, мой тон убедил главаря «Каменщиков». Он медленно кивнул, и последний рубеж его обороны пал. В конце концов, мы желали одного и того же — что еще нужно?
— Где он живет?
Маккейб выпрямился, снова опустив стул на четыре ножки, и ответил:
— У его сестры дом на Малоун-стрит. Живет там с мужем. Мать — прямо за углом, на Ярроу. О других его родственниках я не слышал. Мои люди стояли и там, и там, но Райли у родных ни разу не появился.
— Где еще он может скрываться?
Маккейб покачал головой.
— В какие пабы ходит? Работал ли когда-нибудь в порту?
Главарь «Каменщиков» задумался.
— Знаешь паб «Полумесяц»?
Он запахнул пальто и застегнул три верхние пуговицы.
— Нет. Где
— На углу Глэмис и Редкасл, к югу от Кейбл-стрит. Раньше там была пекарня.
— Хотите отправить меня туда — не знаю куда? — Он глянул на меня с хитрым прищуром и ничего не ответил. — Маккейб, мне нужно ваше слово, что вы не убьете Финна Райли. Возможно, он станет важным свидетелем на суде против Хоутона и «Лиги стюардов».
— Не надо мне приказывать! — вздернул голову он.
— Если вы его убьете, я приду за вами, а мне этого не хочется.
Маккейб примирительно махнул рукой.
— У меня есть кое-какие дела. Наведаюсь в Ламбет и буду там до завтрашнего вечера. На это время Финн и весь Уайтчепел в твоем распоряжении.
Открыв дверь, он встал вполоборота, выпроваживая меня на улицу — сказывалась старая привычка не выпускать из вида возможного противника.
— До скорого.
Глава 31
Перекресток Глэмис и Редкасл находился в восточной части Уайтчепела, которую я знал не слишком хорошо. Район протянулся с северо-запада на юго-восток, и перекресток, как и многие другие в этом районе города, располагался под неправильным углом. Остановившись перед дверью паба, я испытал нечто странное: не ощущение близкой опасности и не чувство дежавю, но инстинктивную потребность сориентироваться. Сделав шаг назад, двинулся в южном направлении. Дойдя до пристани, повернулся спиной к реке и окинул взглядом теснившиеся у берега дома.
Луна бросала бледные лучи на два старых склада. Их боковые стены почти примыкали друг к другу, и с другой точки могло показаться, что это единое целое. Я присмотрелся внимательнее: на фасаде первого — никаких вывесок, а вот у двери второго имелась поблекшая табличка. Пришлось подойти ближе, и тогда блеклые буквы сложились в два слога: «Хоут…»
У меня заколотилось сердце. Конец слова безнадежно выцвел, но я готов был побиться о заклад, что старый склад, расположенный совсем рядом с пабом, — собственность Хоутона. Нет ли между ними подземного хода? Подобные туннели в зданиях у реки — дело обычное, особенно в тех, что строились в эпоху высоких налогов на чайный лист, которые делали торговлю невыгодной, и чай в основном возили контрабандой.
Заброшенный склад — как раз то место, где Райли мог бы держать в плену Колина. Обязательно надо его осмотреть… Я обошел здание вокруг, однако окна были заколочены досками, а дверь заперта на замок.
Вернувшись к пабу, я вошел внутрь. В длинном продолговатом помещении плавали клубы едкого дыма — за огнем в очаге никто не следил. Четверо мужчин лениво перекидывались в карты за втиснутым в скошенный угол столом. У противоположной стены проститутка в висящем как на вешалке платье — видно, знавала более сытные годы — гладила по голове мужчину, угрюмо уставившегося в кружку эля.