Под скорбной луной

Одден Карен

Стайлз, не отрывая от меня взгляда, стоял у своего стола.

— Я нашел Колина. Его пытали люди Финна Райли, а потом оставили умирать в старом складе Хоутона.

— Боже, Корраван… — тяжело вздохнул инспектор. Его руки бесцельно задвигались, словно он пытался что-то сделать, чем-то меня утешить. — Соболезную…

Я развернулся к выходу, но Стайлз добавил:

— Элси Дойл в вашем кабинете.

— Что? — удивленно уставился на него я.

— Пришла несколько часов назад, настаивала, что дождется.

С моих губ сорвался

хриплый стон, и Стайлз страдальчески сморщился.

— Чем я могу помочь?

— Найдите Райли. — Я говорил и сам не узнавал свой голос. С трудом выдавил: — Маккейб вроде бы пообещал его не трогать, и все же ему закон не писан.

— Выбросьте его из головы, — сказал инспектор. — Займитесь Элси и миссис Дойл, а я организую повальные обыски. Пойдем кругами…

— Начните с паба «Полумесяц», это около Шадуэллского бассейна.

— Разошлю его портрет по вокзалам и портам. Райли не уйдет. — Стайлз сделал паузу. — Хоутон его защищать не станет: для «Лиги» он теперь обуза.

«Лига»…

— Присмотритесь еще к Кларенсу Томлинсону. Он владеет «Обсервером», «Пост» и «Стэндард». Возможно, есть и другие газеты.

— Томлинсон… — эхом повторил Стайлз, и я кивнул.

— Отправьте еще сообщение Белинде, — попросил я, дав инспектору ее адрес. — Напишите, что произошло, скажите: я у Дойлов.

— Конечно, Корраван.

Остановившись у двери кабинета, я вздохнул столь глубоко, что легкие отозвались болью, и повернул ручку.

Элси, перебирая юбку, глянула на меня полными надежды глазами.

— Микки…

Слова застряли у меня в горле, и девушка поникла. Закрыв дверь, я протянул ей руку. Она без слов сжала ее так крепко, что ноготки вонзились мне в кожу, и тихо застонала. Я опустился рядом на колени, и Элси уронила голову, закрыв лицо руками.

Наше молчание прервал стук в дверь.

Я резко дернул за ручку; на пороге стоял Стайлз с двумя чашками горячего чая, над которыми поднимался легкий ароматный пар. Как всегда, его доброта меня обезоружила. Почувствовав, как защипало глаза, я принял чашки из его рук.

— Спасибо, Стайлз.

Он бросил взгляд на неподвижную мертвенно-бледную Элси, так и не пролившую ни одной слезинки.

— Я поймаю вам кэб. Скажете, когда будете готовы.

Кивнув, я втиснул чашку в холодную ладонь девушки. Она продолжала сидеть без движения, лишь несколько раз отхлебнула чая. Я стоял, прислонившись к стене, и наконец тишину нарушил шепот Элси:

— Придется сообщить ма…

— Она наверняка захочет увидеть Колина, — отозвался я. — Могу привезти ее сюда. Все лучше, чем в морг…

Элси покачала головой, не поднимая глаз.

— Даже не знаю, Микки.

— О чем ты?

— Она точно так же ездила смотреть на тело Пэта, а потом слегла и много дней не вставала с кровати.

Я таких подробностей не знал.

— Его убил Райли? — глянула на меня девушка.

Кивнув, я увидел по ее глазам: Элси понимает, что это значит.

—

Может быть, и не стоит ма приезжать? Я, как кровная родственница, подпишу все бумаги. — Ее грудь вздымалась и опадала; лоб пересекла тревожная морщинка. — Лучше ей просто знать, что Колин умер, не видеть, как он страдал, Микки.

Я положил руку девушке на локоть.

— Являться в участок ей не обязательно. Я приду попозже и останусь с вами, пока…

У меня сдавило горло. Пока что? Пока ма не успокоится? Пока не перестанет болеть ее сердце? В каждой из ее старинных ирландских историй злодея в конце убивали, сказочные красавицы одерживали победы, а зарытый в земле клад находили. И везде успех приходил с третьей попытки. Может, и нашим сердцам отпущено лишь три попытки преодолеть тяжелый удар? Элси права. После гибели Пэта и Фрэнсиса смерть Колина может непоправимо подкосить ма. Можно хоть всю ночь просидеть в кабинете, откладывая решающий момент, но все равно придется ей сказать…

Мы допили чай. Элси поставила чашку на стол, поднялась и неловко уткнулась лбом мне в грудь. Все ее тело содрогалось от иссушающей боли, для которой не находилось слов. Она рыдала, и я, как когда-то в детстве, прижимал ее к себе.

Мы оба тогда были детьми…

Глава 33

Я поднялся по лестнице жилища Дойлов и достал ключ. Элси следовала за мной.

Ма открыла дверь еще до того, как я успел попасть в темноте в замочную скважину. В свете фонаря я разглядел ее глаза, расширившиеся и потемневшие от страха.

— Микки? Элси? — Она окинула нас взглядом. — Где Колин?

— Ма… — нежно сказал я.

Она тут же поникла и выронила фонарь, который упал бы на пол, не поймай я его за ручку. Другой рукой обнял ма за талию, и мы вместе перешагнули порог гостиной. Я помог ей сесть.

Словами эту ночь, когда мы втроем окунулись в пучину боли, описать невозможно. С улицы раздавался лай собак, грохот тележек и крики, которые мы столько раз слышали, сидя в этой комнате с Колином, и каждый из них теперь стегал нас, словно плетью. Но тишина была еще хуже. Элси машинально сделала чай, однако никто к нему даже не притронулся. Ма долго держала мою кисть в своих ладонях, пока у меня не онемели пальцы. Было уже далеко за полночь, когда она закрыла глаза.

— Элси, помоги мне добраться до постели.

Девушка бросила на меня вопросительный взгляд, и я кивнул. Разумеется, останусь. Устал чертовски и мог бы уснуть прямо на жестком деревянном стуле, положив голову на край стола, и все же нашел в себе силы переместиться на кушетку у догорающего камина.

Глаз я не сомкнул, пока в соседней комнате горела лампа. Элси помогла ма раздеться; донеслось шуршание покрывала и простыни, затем тихое дуновение — задули лампу у кровати. Вышла Элси и бросила мне одеяло.