Под солнцем горячим
Шрифт:
— Значит, плохо звал, — сказала Райка. Гера вспомнил, что точно такими словами ответила ему когда-то бабушка. А Серега уже скомандовал:
— Все, все! Теперь давайте искать.
Ребята с ним согласились и сразу принялись осматривать все деревья у входа в пещеры, потом спустились на поляну, к костру. И здесь Дроздик закричал: «Есть!» Все кинулись к нему. Но это была ложная тревога. Деревьев оказалось не три, а четыре, да и стояли они не рядом, а одно за другим.
— Четвертое
И наконец три дерева были найдены! Они стояли на горе, над входом в пещеру, близко друг к другу. С поляны они были видны очень хорошо, ну прямо как на картинке. Три дерева, а под средним — «крестик» — вход в пещеру.
Гера первый бросился на гору. Теперь еще «150». В сторону! Но в какую? И чего — 150? Шагов? Метров? Сантиметров?
— Метров и сантиметров в то время не было, — заявил Кулек-Малек. — Наверное, шагов.
— А может, саженей? — спросил Дроздик. — До революции саженями мерили.
— И куда же ты полезешь по этой горе сто пятьдесят саженей? — возразила Коноплева. — Вверх или вниз?
— А шагами тут тоже не пролезешь, — заметил Швидько, пытаясь протиснуться сквозь колючие кусты.
Гера и сам увидел: задача перед ними стоит неразрешимая. Найти три дерева — еще не значило расшифровать рисунок. К ребятам подошли вожатая и Семен. Альбина спросила:
— Кажется, вас можно поздравить с успехом? — Потом немного помолчала, приглядываясь, и еще добавила — А вы уверены, что это те самые деревья?
— А какие же! Конечно, смотрите, как они стоят, — начал объяснять Гера, смутно предчувствуя, что вопрос задан вожатой совсем не зря.
— Не в том дело, — возразила Альбина. — Деревья-то уж очень молодые. Представьте себе: записке шестьдесят лет. А деревья на ней помечены. Значит, они уже тогда были большие. А этим — от силы десяток лет, как ты думаешь? — повернулась она к Семену, и он подтвердил:
— Похоже, так.
Гера, понурый, спустился вниз. Перед костром на бревне сидела Лидия Егоровна.
— Не нашли? — спросила она.
— Деревья не те, — ответил Гера. — Надо еще искать.
— А может, место не то?
— Как не то место? — удивился Гера. — А крестик? А пещеры?
— Крестиком мало ли что отмечают. Может, в записке не пещеры отмечены?
— Это верно, — опять подтвердил Семен. — Надо в другом месте поискать.
— А где же? — воскликнула Гутя. И все замолчали.
— Ну, ничего, — сказал Гера. — Все равно найду!
— «Найду»! — возмутилась Муврикова. — Да почему это опять один ты? Теперь мы этим все вместе будем сниматься!
Гера не стал спорить. Все — так все. Может, всем наконец повезет. А
— Про Бондаря в Новоматвеевке спросим, — оказал Гера.
— А Гузан? — забеспокоилась Муврикова. — Гузаном уже не будем, что ли, заниматься? Там же его однополчанин, забыли?
— Да на все у нас хватит сил, и на Гузана, и на Бондаря, верно? — сказал Кулек-Малек.
С этим тоже никто не спорил.
Обратный путь из ущелья к Принависле проделали быстро. Заброшенный хутор Гера проходил с горьким чувством. Он так привык думать, что побывает здесь среди людей, с которыми жил когда-то Степан Бондарь! И очень трудно мириться с мыслью, что хутора давно нет.
Ну, ничего. Зато он будет искать Степана Бондаря не один, а вместе со всеми.
Кто же и в чем все-таки виноват?
Вечером собрался совет юных путешественников.
— Ребята, — сказала Муврикова, и голос ее звучал строго, как у судьи. — Мы должны разобрать, что у нас произошло.
Гера сидел, опустив голову, глядя на огонь. Костер горел тихо, непразднично. Оказывается, даже огонь может быть разный, то веселый, то грустный. В общем, все было ясно. Гусельников самовольно покинул отряд. Да еще подбил на это Кулькова и Коноплеву. Так заявили Муврикова. И добавила: ей стыдно за Гусельникова за Гутю и особенно за командира отряда.
— А теперь говорите, — закончила она, обращаясь ко всем.
Но что говорить, если и так ясно. Ребята молчали. Тогда встала Альбина.
— Это просто какой-то ужас, — сказала она. — А если бы горе-путешественники не выбрались из ущелья? Если бы упали со скалы? Если бы разбились? Если бы потерялись в пещере?
«Если бы, если бы»! Она нарисовала чересчур мрачную картину. Но Гера вспомнил, как их предупреждал молодой лесоруб: смотрите, не заблудитесь. А они заблудились. И неизвестно, чем бы все это кончилось, не придумай Лидия Егоровна своего сюрприза. В пещерах одним тоже было бы страшно.
— Да, — сказала Муврикова. — Они совсем ни о чем не думали.
— Как это не думали? — не выдержал Серега.
— А о чем? — спросила Райка. — Ну о чем, например, думал ты?
— Я хотел отколоть сталактит.
— Ха! — ядовито произнесла Райка. — Вы слышали — сталактит! А ты, Коноплева? Что хотела отколоть ты?
— Я ничего не хотела откалывать. Я хотела помочь Гусельникову.
— Ха-ха! — снова сказала Райка. — А если бы Гусельников пошел воровать, ты бы тоже ему помогала?