Под Солнцем Матроса Селкирка
Шрифт:
– Ешьте, - сказал Грант, - а я не хочу.
– И добавил, перехватив взгляды: - В самом деле не хочу.
Банку историк и журналист съели в полном молчании. Еду запили крошечными порциями воды.
– Свяжусь со Стинглом, - сказал Грант и пошел к "Арго".
По пути он вновь размышлял: говорить ли Стинглу о необыкновенных событиях на Хуан-Фернандесе? По всем законам космофлота он должен был все рассказать. И в то же время он знал, что Стингл точно так же ничего не поймет и ничему не поверит, как Дуглас с Мартеллом: в большом мире это только вызовет ненужное беспокойство за них. К тому же...
А разобраться в том, что все это значит, ему помогут историк и журналист. Они сами, втроем, должны во всем разобраться.
Стинглу Грант ничего не сказал, обменялся с ним обычными фразами и узнал, что "Торнадо" должен достичь Хуан-Фернандеса через четыреста сорок два земных часа. Впрочем, это он легко мог сосчитать и сам.
Попрощавшись с капитаном, Грант вернулся к палатке. Пока его не было, Дуглас и Мартелл о чем-то вполголоса переговаривались. Услышав шаги, они замолчали. На мгновение Гранту даже стало весело: оба, без сомнения, были убеждены, что что-то случилось с его рассудком, и беспокоились за него. Но он-то снова был прежним Грантом, и теперь пришло время подумать обо всех этих ночных чудесах всерьез.
– Бросьте, - сказал Грант, - нечего шептаться у меня за спиной. Если вы думаете, что я слегка повредился, то вряд ли вы правы. Давайте поговорим серьезно и спокойно, потому что тут и в самом деле много непонятного. Разбираться нам надо вместе.
Он опустился на землю и включил защиту палатки.
– Начнем с начала! Итак, на эту таинственную планету, пока мы здесь находимся, дважды прилетали неизвестные корабли. Я, по крайней мере, видел их дважды. Не исключено, что это был один и тот же корабль.
– Этой ночью мы тоже видели корабль совершенно отчетливо, - сказал Дуглас.
– Какое-то время он стоял неподвижно, а потом исчез. А ты все не возвращался, и нам стало страшно за тебя.
– Значит, это было на самом деле. Галлюцинации не бывают массовыми, кивнул Грант.
– Значит, сегодня ночью корабль прилетал на самом деле. И, говоря языком выспренным, событие это исключительное, потому что у нас еще не было контакта с цивилизацией, столь же свободно путешествующей во Вселенной, как мы, Скорее всего, по уровню они даже опережают нас. Событие исключительное, и, если б мы не ослабли так от голода, видимо, испытали бы гораздо больше волнений и эмоций, хотя и так без этого не обошлось. Хорошо. Что вы еще видели издали?
– Светлое пятно, - сказал Мартелл.
– Светлое пятно, немного приподнятое над долиной.
– Так и было. И в общем, пока ничего невозможного в этом нет. Необъяснимое началось дальше, необъяснимое случилось со мной. Итак...
Дуглас и Мартелл слушали с напряженным вниманием.
– Итак, я увидел фигурки в скафандрах, очень похожие на землян... Здесь тоже еще не было ничего необычного, потому что на корабле должен был кто-то прилететь, а представители многих известных нам цивилизаций внешне похожи на нас... И я пошел к ним, но они меня не заметили. Почему? Вот это уже понять труднее.
Нет! Даже сейчас, успокоившись, Грант не мог найти точных слов, дающих представление о том, что он почувствовал.
– В общем, - помог ему Дуглас, - если мы правильно поняли все, что ты говорил раньше, ты почувствовал наваждение.
– Нет, - сказал Грант, - но, впрочем, да... И все-таки нет. Понимаешь, наваждение - это когда... а здесь... Но, пожалуй, этим словом в самом деле можно условно пользоваться. Значит, я почувствовал наваждение... Здесь возникает очень много вопросов. Первый - что было причиной наваждения? Второй - почему оно прошло? Третий - почему потом пришло наваждение номер два?
Он покрутил головой.
– Да нет, все-таки нельзя называть это наваждением! Это что-то другое, такое, чего еще никто не испытывал. Хотел бы я, чтобы и вы это пережили, мы лучше поняли бы друг друга.
– Возможно, - пробормотал Дуглас, - нам еще и представится такой случай...
Наступила тишина. Трое людей, чудом заброшенных туда, где до них не был никто из землян, остро почувствовали свое одиночество и беспомощность перед лицом необъяснимого. Чужие и беззащитные в этом мире, ни припасов, ни оружия, - само их существование висело на волоске, - с остальными людьми связанные только хрупкой ниточкой радиосвязи да надеждой на "Торнадо", до прибытия которого оставалось больше четырехсот часов... Бог знает, сколько всего могло случиться за это время!
Грант первым стряхнул с себя гнетущее оцепенение. В конце концов, он профессионал космоса, а Дуглас и Мартелл только туристы, на долю которых выпали неожиданные события, и сейчас он должен помочь им взять себя в руки.
– И наконец еще вопрос, - бодро сказал Грант.
– Совершенно неясно, зачем они прилетали сюда на такой короткий срок? Так было и в первый раз, и сейчас.
Мартелл встряхнул головой.
– Что они делали тут в первый раз - мы не знаем, - сказал он.
– А сейчас, как ты говоришь, было так: они прошлись среди камней - и сразу же улетели?
– Даже не улетели. Если точнее, их корабль растворился в воздухе, и я остался один. И если теперь разбираться во всем хладнокровно, я был совершенно потрясен всем этим... всеми этими наваждениями. Надо сказать, что я... Я словно бы стал другим - лучше, сильнее... я словно очистился...
– Катарсис, - пробормотал Дуглас.
– Может быть, все это просто-напросто какой-то гипноз?
– спросил Мартелл.
– Очень похоже, во всяком случае.
– Зачем? С какой целью? К тому же это совсем не было похоже на гипноз.
– Словом, ничего нельзя понять, - сказал Дуглас.
– Прежде, как мы знаем из новейшей истории, при встрече землян с другими цивилизациями все обстояло довольно обыкновенно - так, как все это себе и можно было представить. Не существовало ничего необъяснимого, и теперь уже накоплен немалый опыт, есть даже твердо установленные правила...
– Все встреченные прежде цивилизации уступали нам по уровню развития, сказал Грант.
– А вот эти... возможно, ушли далеко вперед. И здесь уж ничего нельзя представить заранее.