Под созвездием северных «Крестов»
Шрифт:
Фирма, к деятельности которой примкнул Ляпунов, ставя далеко идущей задачей банкротство, собирала контрольный пакет акций одного питерского ПО. Собирали правдами (хотя, конечно, скупку акций у работяг по стоимости бутылки водки к правдам можно отнести лишь юридически) и неправдами (ну, об это не будем). И вот контрольный пакет был собран. Оставалась ерунда, чисто технический вопрос, провести собрание акционеров и…
И тут в их офис заявились посетители. Четверо, один другого шире, упакованные в черную кожу. Подмышки с левой стороны банально оттопырены. Один без приглашения развалился на стуле, другие встали у стены.
– Мы акционеры. Эти… как их там, сучар… миноритарные, —
Названный Петюней расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана зеленоватого вида бумажки.
– У вас пачка, наверное, потолще будет, – осклабился этот, на стуле. – Но скромные рядовые акционеры тоже хотят порешать судьбу любимого завода. Короче, ихние интересы надо соблюдать. Или пренебречь решили, а? Ну ладно, давай, брателлы, тереть, как соблюдать будем…
В общем, завертелось дело, много чего было, и стрелки, и до крови едва не дошло, потом с трудом, но договорились. В результате фирме Ляпунова с контрольным пакетом акций пришлось расстаться. И вот когда происходила окончательная передача акций, то среди тех, кто при этом присутствовал, Ляпунов и увидел впервые сего господина. Уже позже он узнал его имя – Леонид Шилов. Он был тогда в цивильном костюме, он незаметно держался на заднем плане, и его можно было принять за какого-нибудь бухгалтера, от безвыходности подавшегося работать на бандитов… но Ляпунов наметанным глазом определил, что вот он-то как раз на этом мероприятии главный и есть. А все эти друзья, канающие под тупоголовых костоломов, лишь массовка, для которой пишут роли другие – те, что за занавесом.
Уже гораздо позже Ляпунов выяснил, кто стоял за всей схемой, которую применили не только к одному тому питерскому предприятию. Некий господин по фамилии Гаркалов, а по имени Роман Борисович. А Шилов был его правой рукой. Впрочем, и остался таковой, теперь об этом известно через официальные источники информации… Теперь оба уважаемые люди, Фонд какой-то возглавляют.
И вот по этому поводу сам собой напрашивается вопрос – а за каким хреном притащился Шилов в город Петербург, да еще и прикидывается разжиревшим барыгой? И почему он заявился в казино в сопровождении какого-то чмыря, мало годящегося ему в приятели, а вот охраны при нем не наблюдается ровным счетом никакой? Даже если представить, что его вчера вдруг погнали из Фонда, он в последнюю очередь мог потащиться глушить грусть-тоску в Питер, да еще таким странным образом и маскируясь под какого-то деятеля шоу-бузнеса.
Он еще сам не знал, для чего ему это нужно. Но собака берет след не потому, что приходит к выводу о целесообразности этого поступка, а потому, что срабатывает инстинкт. А сейчас у Николая Ляпунова инстинкт прямо-таки гудел на холостых оборотах и рвал с поводка. Здоровый инстинкт оперативника. Хороший пес и хороший оперативник суть одно и то же.
Никоим образом Ляпуновым не владели мстительные чувства. Все, что лично он потерял от той истории, – место работы. Нет, дело в другом: прояснить все эти странности и несообразности. Для себя, из любопытства. Что там из этого получится дальше, будет видно. Сперва надо все разнюхать. Итак, надо послать кого-нибудь аккуратненько проследить за одним и за другим товарищем. Толковые и верные ребятки у него в подчинении имеются, слава богу, сам подбирал. Ну и кое-какая техника в заначке припрятана…
…Разумеется, эта хата, в отличие от кабинета Гаркалова и, к слову, от всех прочих кабинетов Фонда, не была оборудована защитой от прослушки. Ни тебе вмонтированных между оконными рамами динамиков защитной системы, что создают преграду из акустических помех на пути лазерного микрофона, который по вибрации стекол расшифровывает разговоры внутри помещения;
Квартирка сия была оформлена на подставное лицо, проживающее в Москве, а де-факто принадлежала Фонду. Вроде бы зачем такой уважаемой и богатой организации зачуханная однокомнатка, да к тому же расположенная в промышленном районе северной столицы, где об экологии и заикаться смешно? Да к тому же еще находящаяся в так называемом «кировском» доме… Понимающие люди при слове «кировка» сходу морщатся, словно лимон надкусили. Потому что таких отвратительных домов в граде на Неве не строили ни до, ни после, а только во время правления товарища Кирова, отчего-то так любимого историками-демократами, будто он чуть ли не за либеральные убеждения радел, а Сталин-де прознал об этом и подло его укокошил. На самом деле, Сергей Миронович был тот еще управленец, которому по-хорошему можно было доверить руководить разве что жилконторой, да и там бы он все развалил и разворовал. И дома-«кировки» – тоже редкостная дрянь. Их строили исключительно вблизи предприятий, все дома с деревянными перекрытиями, в большинстве таких домов ванные комнаты просто непредусмотрены: считалось, что рабочему человеку плескаться в ванных некогда и незачем, для помывки существуют общественные бани, кухни маленькие, ну а от архитектуры «кировок» просто тошнит.
Ну, вообще-то, Фонд владел и питерской недвижимостью класса «евро-люкс», ему принадлежали шикарные апартаменты и с видом на Неву, и с видом на разные достопримечательности, и парочка коттеджей в курортной зоне. Но то все официально, для представительских нужд. А такова уж селяви, что помимо официальных надобностей у Фонда могут возникнуть надобности насквозь неофициальные. Там, где играют на большие деньги, следует быть готовым к разного рода неожиданностям. И если имеешь возможность позволить себе – лучше себе позволить. На всякий случай. К слову, эта квартирка была не единственной питерской «заначкой» Фонда, имелись и еще не одна и не две единицы подобного неприметного жилья.
В квартире никто не жил последние четыре года, и это чувствовалось по всему. Хотя Шилов вчера вызвал бригаду из коммерческой сервисной службы и за пару часов ему навели такой порядок, что даже какой-нибудь прусский капрал и то бы не придрался, однако запустение выглядывало отовсюду. Пустые рассыхающиеся шкафы, оставленные бывшими владельцами, потрескавшийся паркет, над раковиной – отваливающаяся плитка, пустые кухонные полки…
Шилов был вправе собой гордиться. Он выстроил комбинацию, в результате которой клиент по фамилии Карташ будет стопроцентно мертв. Умрет не так, так эдак, не эдак – так иначе. Смерть состоится – по одному из трех разработанных Шиловым сценариев.
Ах, до чего красивая была комбинация! Многоуровневая, как в компьютерной игре, где все три уровня различаются по сложности и друг друга не перекрывают, а потому друг от друга независимы.
Умертвить человека можно по-всякому. Например, долбануть в потемках арматуриной по тыкве, или засадить пику под сердце, или, инсценировав случайную и краткотечную уличную драку, свернуть ему ненароком шейные позвонки. Ну, это все задачки для гопников-наркоманов.
Существуют возможности посложнее: снайперка, автоматная очередь из пролетающей мимо тачки без номеров, заряд «Мухи» по окнам клиента, несколько граммов тротила над его входной дверью. Это похитрее будет, да… но – не эстетично.