Под тенью мира. Книга вторая
Шрифт:
– Боже мой, - выдохнула я, в ужасе прикрывая рот рукой. – Мне так жаль…
Амата закивала, опуская лицо.
Надо же, и Беатрис погибла, надо же. Я почувствовала очередной приступ жгучей печали – Беатрис всегда помогала папе, частенько присматривала за мной и, к тому же, очень хорошо ко мне относилась. Её стихотворение до сих пор хранилось у меня. Мы с Аматой некоторое время помолчали.
– Это, конечно, был несчастный случай, - сказала подруга. – Но в любом случае, Энди – не самая деликатная личность, знаешь ли. – Амата горько усмехнулась,
– Как тебе сказать, - буркнула я, так же горько усмехаясь. Я вспомнила Скальпеля, Мистера Храбреца из Цитадели, заточенного на медицину. Пока я лежала в медицинской части Цитадели, он пару раз помогал доктору осматривать меня – так что да, отсутствие деликатности у роботов мне знакомо. – В общем, я готова помочь вам. Однако, Амата, скажи… почему Смотритель так упрямо стоит на своём? Почему не хочет договариваться с вами?
– Понятия не имею, - произнесла Амата, прикусывая губу и растерянно качая головой.
– Может, он думает, что он так нас защищает. Не знаю. Кажется, отец просто не понимает, что таким образом, он подписывает всем нам приговор. – Подруга грустно вздохнула, глядя на меня.
– Я думала, родители хотят, чтобы их дети жили лучше, чем они… И… как он не понимает… Ведь за этой дверью целый новый мир. И мы не отступим, пока не доберемся до него.
Я кивнула, радостно улыбаясь. Вот она, моя дорогая подруга Амата! Она всегда была такой умницей. Всегда стояла на своём. И это счастье, что она стремится не сидеть тихом безопасном уголке до самой смерти, а желает жить, желает увидеть мир под небом. Мир, который никогда ни с чем не сравниться – ни с безопасностью, ни с крышей над головой, ни с чем иным. Там – жизнь. Здесь – существование.
– Амата, - произнесла я, поддерживая подругу. – Я обещаю, что сделаю всё, чтобы остановить твоего отца и его охрану.
– Слава Богу! – выдохнула подруга, счастливо улыбаясь и обнимая меня. – Спасибо тебе, Кайли, за твою помощь и участие! Ведь, чтобы я ему не говорила, он не слушает. Дни напролёт сидит в своем кабинете. Но ты же оттуда, снаружи. – Амата вгляделась в моё лицо.
– Ты можешь рассказать ему, что происходит из первых рук! Возможно, он поймёт.
– Всё будет хорошо, - ответила я. – Я пойду и прямо сейчас поговорю с ним.
– Хорошо, - как-то растерянно отозвалась Амата. Она коснулась моего плеча, когда я уже развернулась, чтобы направиться из приёмной. Амата выглядела смущенной. – Кайли, прости, но… я должна…попросить тебя по поводу отца. Ты только… Только, пожалуйста, ничего с ним не сделай, ладно? Ты меня прости за этот вопрос. Просто я боялась, что возможно пустоши изменили тебя…
Я понимала страхи моей подруги. Это даже казалось мне немного горько-забавным.
– Не переживай, Амата, - ответила я, грустно улыбаясь подруге. – Ты же знаешь, насилие не в моём стиле.
Подруга тепло улыбнулась мне.
– Спасибо тебе, Кайли, - ответила Амата. – И не волнуйся – тебя никто не тронет. Я передам отцу, что идёшь на переговоры с ним.
***
Я вышла из приемного зала и через пять минут покинула приёмную. Амата сказала
Я шла по коридорам, покидая оккупированную повстанцами часть Убежища и переходя в часть, контролируемую Смотрителем.
В жилых помещениях, я сразу же наткнулась на Уолли Мака, сидящего на красном диванчике в коридоре. На столике возле диванчика стояла чашка с водой и тарелка с местным шашлыком из синтезированного мяса.
Увидев Уолли, я осталась удивлена. Уолли стал выглядеть намного симпатичнее, чем раньше. Во-первых, похудел и подкачался, во-вторых, сменил прическу и, в-третьих, самое удивительное, похорошел на лицо.
Самым удивительным было то, что Уолли был не в рядах повстанцах, а на другой стороне баррикад.
Характер у него остался таким же отвратительным, что и следовало ожидать от человека с фамилией Мак. О неизменившемся характере Уолли я узнала с первой же его фразы, брошенной мне.
– Да уж, чего ещё ожидать от таких идиотов, как повстанцы, если они себе в няньки записали такую дрянь, как ты, Смит, - бросил он мне, закидывая по-мужски ногу на ногу. – Слава Богу, я расплевался с дурацкой бандой Буча до того, как они в это не вляпались.
– Поздравляю тебя, Мак, - буркнула я в ответ, проходя мимо.
– Ну да, ну да, - протянул Уолли, с неприязнью сверкая взглядом в мою сторону. – Между прочим, знай Смит, что в той заварушке все показали себя тем, кем они являются на самом деле. Мой отец настоящий герой, он пошел вниз один, когда там всё пылало, и спас старика Стэнли. Небось, завидуешь мне? Твой-то папаня тот ещё герой.
Я остановилась на месте, как вкопанная. Мои руки сжались в кулаки, и я колоссальными усилиями сдерживала себя о того, чтобы не развернуться и не сцепиться с Уолли прямо сейчас. Не думаю, что мне бы это что-то дало, кроме синяков, ссадин или ещё чего похуже, но гнев кипел, и я уже готова была развернуться к Уолли, когда вспомнила про Амату.
Они могут специально меня выводить, чтобы я всё слила – этого нельзя допустить ни в коем случае. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, затем направилась дальше, хлопнув по ноге и призывая Догмита следовать за мной.
Не время сейчас на подростковые разборки. Мне предстоит серьёзное дело.
Я скрылась в коридорах жилых помещений. На меня нахлынуло чувство тоски. Как часто мы с папой вдвоем ходили по этим коридорам?
Я повернула голову в сторону и замерла, почти не дыша – я смотрела на поворот коридора, который вёл к нашей комнате. Моргнув, я почувствовала, как в сердце что-то кольнуло, после чего я направилась туда.
Я выдохнула и медленно переступила порок наших жилых комнат. Здесь всё осталось таким же. Ничего не изменилось, только пыль толстым слоем покрывала красные кресла, деревянный столик и телевизор в углу. Научный журнал, который читал папа, всё так же лежал на столике, рядом стояла его кружка. Я зажмурилась и отвернулась от этой картины.
Я не могла смотреть. Там внутри всё рвалось на части от боли. Как горько, как горько мне было. Папа, я так по тебе скучаю. Вытирая слёзы, я выдохнула и взяла себя в руки.