Под тонким льдом чернеет дно
Шрифт:
Артем очень хотел надеяться, что мама находится на работе. Все-таки пост генерального директора крупной компании, вагоны дел, встречи, соглашения… Но не тут-то было!
Она обняла его так, будто он только что вернулся с войны. Всхлипы, слезы на глазах. Но затем тон резко сменился.
— Все, хватит, наигрался!.. Это что такое? — спросила мать, пытаясь вытащить пистолет из кобуры сына. — Сдать немедленно!
— А если враги? — усмехнулся Артем.
Он вернул пистолет на место, застегнул куртку.
— Какие враги? — всполошилась мама.
— Вот и я говорю, что нет врагов. На службу мне пора.
— Ты
— Какой есть…
— Пистолет пусть при тебе останется, — распорядился отец. — Все-таки табельное оружие. За пределы двора не выходить, на балконы второго этажа не высовываться…
— Ну, хватит тебе пугать ребенка! — отмахнулась от него мама. — Пусть отдыхает. А мамочка пока приготовит его любимый «Наполеон».
Артем удивленно посмотрел на мать. Видно, она действительно очень-очень переживала за него, если решилась на такой подвиг. Торт «Наполеон» в ее кулинарном исполнении — чудо из чудес. Но все уже и забыли, когда она пекла его в последний раз…
— Ему больше нравится коньяк с тем же названием, — сострил отец.
За что был удостоен гневного взгляда.
— Не наговаривай на сына! Артем уже давно себе этого не позволяет. Правда, Артем?
— Ну что ты, мама? Я же служу в милиции. Я должен быть примером для всех. Вино и женщины — все это осталось в прошлом…
— Ну да, и женщины… — поджав губы, кивнул отец.
— А я тебе всегда говорила, что не нужны тебе вульгарные особы. Одни беды от них… А жениться тебе надо. Остепениться… Да, кстати, я тут недавно разговаривала с одним очень достойным банкиром, так вот у него дочь — умница, красавица, учится в Лондонском университете… Кстати, мы давно не были в Лондоне. Мы бы могли отправиться туда в ближайшее время. Заодно и с Лизой познакомимся…
— Мам, у тебя, случайно, коржи не подгорают?
Артем поцеловал маму в щеку и отправился в свою комнату.
В Лондон он не поедет, пусть некая Лиза пропадает там без него. А торта дождется. И даже переночует в родительском доме. Но завтра здесь его уже никто не удержит.
Глава 17
Любой индивидуум стремится к безопасности. Даже столь грозная рептилия, как крокодил, заботится об этом — перед лицом безумного бегемота. У Алмаса тоже были враги: менты, конкуренты. Он уже два раза побывал за решеткой и больше не желал туда возвращаться. Поэтому он много сделал для того, чтобы обезопасить себя от внешних факторов. Прежде всего конспирация, целая сеть посредников от низовых звеньев созданной им структуры до него самого. Казалось бы, все предусмотрел в этой системе, но… Все же вышел на него наркоконтроль. И теперь сотрудники этой службы держали его под колпаком. Или сам где-то прокололся, или кто-то его сдал…
Впрочем, нет худа без добра. Алмас вовремя вычислил наркоборцов, раскрыл систему, по которой они работали. И теперь при всем своем старании эти деятели не смогут нарыть на него компромат. Он позволял прослушивать только те разговоры, которые не представляли для него опасности. А с посредниками он связывался по особым каналам, о существовании которых наркоконтроль мог только догадываться.
Но в любом случае ситуация напрягала. И Алмас уже всерьез подумывал о том, чтобы исчезнуть из страны. Недвижимости у него за рубежом нет, но есть деньги
— Алмас Евгеньевич, к вам Татьяна, — сообщил по фомкой связи начальник охраны.
— Пускай.
У него было пять жен. Пусть и не официальных, но I всех он в какой-то мере любил. Мало того, какое-то время он всерьез считал, что все они составляют смысл его жизни. А что это за жизнь, если в ней нет женской ласки? Зачем тогда деньги, если их не на кого тратить?..
Но с недавних пор его убеждения претерпели некоторые изменения. Он влюбился в красавицу Татьяну. Влюбился по-настоящему. Если до этого звездой его «гаре-ма» бесспорно была Вика, то теперь пальма первенства принадлежала новой его пассии.
— Привет!
Татьяна вошла в его кабинет, заполнив каждый метр I пространства энергией своих женских чар. Алмас влюбленно смотрел на нее.
— Ты один? — спросила она.
— А с кем я еще могу быть?
Татьяна была единственной женщиной, которой он позволил приходить к нему в казино. Даже Вике он отказывал — и в личных визитах, и в концертах, хотя на его площадке частенько выступали другие звезды… Хотел он отказать и Тане, когда она попросилась к нему в казино. Хотел, но не смог. Поэтому она здесь. И, к его тайной радости, не первый уже раз. Ей нравилось быть с ним, и это ему льстило.
— Ну, мало ли что, — с намеком на интимные казусы пожала плечами девушка.
— Мало ли что — в головах сомневающихся… Ты когда-нибудь видела секретаршу в моей приемной?
— Нет.
— Потому что это мне неинтересно. Потому что семейные ценности для меня — это свято.
— Ты хочешь сказать, что ни с кем мне не изменяешь? — удивленно посмотрела на Алмаса Татьяна.
— Нет.
— А с другими своими женами?
— Какие другие жены, о чем ты говоришь?
— Я понимаю, ты не хочешь об этом говорить. Но ведь они есть…
— Ты понимаешь? Ты, девочка, ничего не понимаешь… — Алмас взял Татьяну за руку, притянул к себе, посадил на колени. — Я же говорил тебе, забудь своего Гончара…
— Я забыла.
— А домой зачем к нему ездила?
— Я же тебе говорила, что ключи хотела отдать.
— Хорошо, если так. Плохо, если это всего лишь повод.
— Какой повод? Нужен он мне, этот самовлюбленный болван!.. Я сказала ему, какой он ненадежный. Я же знаю, он собирался бросить меня, — не очень уверенно сказала Таня. — И Ладу бросил… И еще с этой… с твоей закрутил…
— С этой? Ты можешь называть ее Викой. Я же тебе сказал, что порвал с ней.
— Сказать все что угодно можно…
— Сколько раз тебе говорить, что я никогда не вру! — жестко сказал Алмас.
Он хлопнул Татьяну по ягодице, чтобы она поднялась с его колен, встал, нервным шагом сделал круг по кабинету.
— Представляю, что Гончар наговорил про меня. И гарем у меня, и сам я, наверное, уголовник…
— Да, сказал, что у тебя две судимости.
— И ты ему поверила?
— Да.