Под ударом
Шрифт:
Поднялся шум и тут, неожиданно, мне помог Нарский:
— Народ! Никто не сомневается, мы все тут чего-то стоим, но кто без оружия — будет просто мишенью. Эвакуируйтесь и девчонок уводите!
Тут инициативу перехватил Самарский, начавший строить народ и отдавать прочие распоряжения, а ко мне подошли Серёга Тимирязев и ещё трое ребят, видимо, все приятели Нарского. Я отправил их в фуршетный зал, а сам подошёл к девочкам, стоящим возле открытой потайной двери.
— Даша! Помни: открыть выход изнутри сможешь
— Хорошо! — ответили девочки хором, судорожно кивнув.
— Встретимся дома, — улыбнулся я и поцеловал каждую в щёчку.
Осталось одно дело. Я подошёл к офицеру, уже начавшему заправлять народ в аварийный выход:
— Лейтенант! Как закончите эвакуацию, идёте замыкающим.
— Но я думал…
— Если мы не сможем закрыть дверь, вы должны будете заткнуть эту лестницу… Впрочем, я поговорю с капитаном, — добавил я. В конце концов официальная субординация должна быть соблюдена.
Уже уходя на позицию, увидел стайку официанток, пристроившихся в конце очереди. Мальчишка, за которым они встали, молча вышел из строя и встал в самом конце. Несколько ребят повторили его манёвр. Пожалуй, да, аристократия 42 века и правда чего-то стоит! За их будущее стоит повоевать!
В фуршетном зале, через который мы собственно и входили в самом начале, примыкавшем к танцевальному как аппендикс, под прямым углом, яства были сброшены на пол, столы лежали на боку, обозначая линию обороны. Дверей между фуршетным и танцевальным залом не было, а вот выход в холл при лестницах закрывали высокие, богато украшенные двери.
— Капитан, я в вашем распоряжении! — обратился я.
— Держитесь в центре, рядом со мной, — кивнул он.
— Да, я сказал лейтенанту Самарскому…
— Я в курсе и подтвердил ваше распоряжение.
— Кстати, нас не представили… — сказал я с усмешкой.
— Капитан Нижегородский, — усмехнулся он, — а вы, князь, в представлениях не нуждаетесь.
Мне оставалось только усмехнуться в ответ.
Ждать в такой ситуации — самое тягостное и я сделал то, что, вообще говоря, следовало сделать сразу: посмотрел тактическую карту и своё задание. Что ж, ещё раз надо повторить: капитан кремлёвского полка — не просто парадный шкаф в мундире. Всем назначены сектора обстрела, причём так, что пройдя в двери противник окажется под перекрёстным огнём. Даже выбив дверь, они войдут в неё далеко не сразу. Меня мучил только один вопрос:
— Извините, а почему вы думаете, что они пойдут именно в эту дверь?
Капитан хохотнул в ответ:
— Я её специально ослабил. Они будут пробовать все, найдут ту, где защита слабее, туда и будут прорываться. Эта дверь выдержит три удара, остальные по пять.
Я снова взглянул на тактическую карту и решился на ещё один вопрос:
— Разрешите высказать
— Валяй!
— Предлагаю усилить правый фланг. Тогда будет проще обстреливать двери между холлом и лестницами, может получится разрезать их силы.
— Логично, — кивнул капитан и отдал соответствующее распоряжение.
Один из моих сверстников быстро перебежал направо и картинка с секторами обстрела поменялась. Тут снова ожила связь:
— Всё, стражу смели, скоро они будут наверху — сообщил дядя Захар. — Вы скоро?
— Эвакуация продолжается, Даша и Мила идут в голове колонны.
— А ты?!!
— Я же пришёл на бал с оружием, здесь нашлось ещё несколько таких же. Ну и охрана тоже. Мы прикрываем отход.
— Послушай! Ты…
— Захар Георгиевич! Его Величество оказал мне огромную честь, принял в семью. И я не позволю ни себе, ни кому ещё опозорить его имя, опозорить семью, опозорить династию!
— О чём ты…
— А как это будет выглядеть? Царский крестник при первом же шухере сдристнул и слинял, бросив всех умирать. При том, что сам был при оружии!
Несколько секунд продолжалось напряжённое молчание, наконец он сказал:
— Дома поговорим!
— И поторопите Стражу! У нас всего по батарейке на нос.
Ждать пришлось не долго. Со стороны дверей в холл раздался приглушённый грохот и на время всё стихло. Из зала у нас за спиной донеслись визги и жёсткий окрик Самарского. Позже я узнал, что прислуга чуть не ударилась в панику, но мальчишки, из тех, что пришли на бал, смогли быстро восстановить порядок. И снова зазвучали команды: «Следующие! Вперёд!».
А из-за двери раздался мощный удар, потом, потом, где-то через пол минуты ещё. Нижегородский глянул на моё недоуменное лицо и пояснил:
— Дверь отражает часть плазмы. Не далеко, но здесь тесно и тот кто стреляет по двери — труп. Вот они как-то приспособили огневую часть брони. Устанавливают напротив двери, стреляют. Но орудие одноразовое, отражённой плазмой его сносит. А слишком сильный выстрел делать тоже нельзя, отражённую плазму ещё и рассеивает, положит вообще всех.
Я кивнул. Очень кстати, это даёт нам драгоценные минуты на эвакуацию.
После пятого удара всё стихло.
— Они внутри, — констатировал капитан.
Вскоре кто-то обстрелял двери фуршетного зала, очень слабо.
— Учатся, сволочи, — проворчал Нижегородский и снова пояснил: — Прощупали защиту, сейчас начнут… Ну что вы там копаетесь? — крикнул он Самарскому.
— Уже скоро, — последовал ответ. — Следующие!
И тут начались удары в ту самую дверь, которую подготовил наш капитан.
— Укрыться! — крикнул он и мы нырнули за столы.
Раздался грохот, над головой полетело дверное полотно, и, мне только показалось или и правда в этой какофонии я сумел услышать голос Самарского: