Под удельною властью

Северцев-Полилов Георгий Тихонович

Рано утром к князю являлся Михно, а затем Василько, и каждый из них передавал Андрею, что делается в Боголюбове. После них князь обыкновенно принимал гонцов, посылаемых ему почти ежедневно из Владимира, Суздаля и даже Новгорода. Со своими сыновьями Андрей, кроме Юрия, сидевшего в Новгороде, очень редко сносился.

Ростиславичи притихли, новых просьб о помощи против Святослава они не присылали, но Андрей сам не забыл о них. В широкие планы его входил новый поход на юг.

Княжий двор

был окружен высоким тыном, у ворот постоянно на вышке находился страж, зорко оглядывавший всех входящих во двор. Князь по-прежнему рядил суд на своем крыльце в присутствии бояр и дружинников, но он меньше слушал мнения своих приближенных и решал дела по собственному побуждению.

Миновала весна, наступило жаркое лето, в конце которого Андрей решил предпринять поход на юг. Он уже не раз советовался с мечником, подготовлялась новая дружина, и были разосланы вестники к союзным князьям.

LIII

Казни Ивана не могли забыть Кучковичи, свою ненависть к Василько они перенесли на самого князя. Дружба, которую они питали к Андрею, перешла теперь в ненависть.

— Сегодня одного, завтра другого казнит, потом и за нас примется. Лучше предупредим-ка мы его, разделаемся с ним!

— Да, нужно с ним покончить! — согласился Петр.

— Много из наших недовольны князем. Боятся только идти против него…

— Оповести-ка наших! Пусть соберутся сегодня ко мне в дом! — сказал Курков. — А только смотри, чтобы было потайно, никто бы не узнал…

— Разумеется, чего болтать-то! Чай, своя голова на плечах!

Решено было сойтись вечером.

В назначенное время заговорщики собрались в доме Куркова. Всех их было около двадцати человек. Петр с изумлением заметил среди них приближенных князя, Амбала и Ефрема.

— Как можешь ты им верить? — шепотом спросил Курков тестя.

— Будь спокоен, я знаю их… Они нас не выдадут…

— Смотри, так ли? — все еще с сомнением в голосе продолжал Петр.

— Коли так, давайте протянем руки и поклянемся не изменять!

Заговорщики исполнили требование и принесли клятву.

— Покончить с князем днем на улице опасно! — сказал Кучкович. — Народ разорвет нас…

— Порешим его лучше ночью…

— А как его из княжего двора вызволить?!

— Произведем шум на улице… Ведь он сам всегда выходит узнавать.

— Нет. Лучше, братцы, что-нибудь другое придумаем! — сказал Петр.

— Я княжий ключник, — заметил Амбал, — все ключи от княжих хором у меня находятся.

— Так ты нам и отворишь…

— В хоромы-то пустить — я вас пущу, а в опочивальню-то не войти: князь изнутри запирает ее.

— Дверь сломаем! — уверенно сказал Кучкович.

— Нельзя… Всполох случится… Испугаете князя,

уйдет он от нас.

— Так как же быть?..

— Подумать нужно!

Долго совещались заговорщики, не зная, на что решиться.

— Эх, чего тут медлить? Идемте сегодня! — воскликнул Курков. — Была не была! Отзвонил да и в сторону!..

— Что ж? Идемте!.. — послышались голоса.

— Повременим немного… Пусть стемнеет.

— Тогда без опаски идти можно будет… А то невзначай тысяцкий заметит!..

— Ну, уж тогда все пропало!..

— Зорок Василько больно…

— Скоро и ему придет конец!..

Чуткая июньская ночь спустилась на землю. Месяц ярко освещал уснувшее село, где-то глухо тявкали собаки да ночной сторож бил в доску. Стояла удушливая погода. Ночная свежесть не сменила жаркого дня.

Заговорщики осторожно, один за одним, вышли из дому и направились к княжим хоромам. Никто из них не промолвил ни слова. Тихо ступая по пыльной дороге, они медленно приближались к цели.

— Особенно торопиться нечего! — шепнул на ухо Петру Амбал. — Пусть князь покрепче заснет…

— Мы ему дадим долгий сон! — глухо усмехнулся Курков.

Кучкович испуганно обернулся и укоризненно прошептал:

— Ну, чего разболтались-то! И опять все смолкло.

Скоро показался и палисад княжего двора.

Знойный день сморил стражника, опершись на рукоять бердыша, он мирно дремал на вышке. Просвистела меткая стрела, пущенная верною рукою, и задремавший страж уснул навеки.

Один из заговорщиков перебрался через тын и отворил ворота. Заговорщики осторожно пробрались во двор, Амбал отворил хоромы и впустил их.

В доме все мирно спало. Заговорщики в темноте добрались до дверей опочивальни; крепко спавший Прокопий зашевелился во сне.

LIV

— Уйдем пока! Переждем лучше! — тихо сказал Петр и вместе с Амбалом спустился вниз.

— Пойдемте, друзья, в медушу! Там для храбрости выпьем!

— Дело говорит ясин! — подтвердил один из заговорщиков.

Все вошли в погреб. Здесь они начали пить мед и вино.

— Ты бы посторожил, Ефрем! — обратился к еврею Кучкович. — Как Прокопий разоспится, ты нас и позови!

Недолго пришлось им пробыть в медуше. Выпитое вино придало больше смелости. Не дожидаясь ответа от Моизича, Курков стал опять подниматься к дверям опочивальни.

— Идите! — шепотом сказал ему Ефрем. — Прокопия нет, князь услал его на двор.

Курков подошел к дверям опочивальни и громко постучал.

— Господине, господине! — крикнул он, стараясь изменить свой голос.

— Кто там? — спросил Андрей.

— Прокопий! — отвечал тем же голосом Петр.