Под вуалью

Уинспир Вайолет

— Ты что, собираешься его съесть? — Он рассмеялся и добавил. — Говорят, если узнаешь вкус лотоса, никогда не покинешь место, где он рос.

— Ты хочешь, чтобы я попробовала это на себе? — Цветком она подразнила его губы.

— Я полагаю, что тебе больше придется по вкусу цыпленок табака на твоей тарелке, — саркастично заметил Тристан.

— Грубиян! — С гордостью истинной латинянки она вставила цветок в темные волосы. — Иногда мне трудно поверить, что ты наполовину француз. Французы всегда уважают романтический настрой женщин. Они великолепно

умеют поддержать женское притворство.

— Я никогда не любил притворства. — Неожиданно голос его стал жестким и колким, словно жало. Рослин даже подняла на него глаза, на минуту прервав еду. И тут, перехватив ее взгляд, Дуэйн, не отпуская ее, прямо спросил:

— Вы танцуете?

Она не могла говорить. Слова застряли где-то в горле.

В это время он встал и подошел к ней, протягивая загорелую руку.

— Иди, Рослин, — это был голос Тристана. — У тебя есть гарантия Изабеллы, что Дуэйн не отдавит тебе ноги.

Но она переживала не за свои ноги, а за чувства. В этот момент послышался голос Изабеллы.

— А разве наша больная с амнезией знает, умеет ли она танцевать? Рослин может отдавить Дуэйну ноги.

— Если так, то вряд ли я это почувствую. — Пальцы Дуэйна крепко сомкнулись вокруг запястья, и он, рывком заставив Рослин подняться, повел ее к площадке для танцев.

— Я... я не хочу танцевать... я не умею! Это был отчаянный шепот, потом у нее перехватило дыхание, так как неожиданным резким движением он заключил ее в объятия, из которых невозможно было вырваться.

— Расслабься и наслаждайся танцем, — глядели на Рослин сверху вниз, словно пронзая ее насквозь, зеленые глаза Дуэйна. — Арманд слишком любил веселиться, чтобы влюбиться в девушку, не умеющую танцевать.

Так вот оказывается, чем он занимался — он ее проверял. Рослин затрясло, она наступила ему на ногу, перестав чувствовать ритм, потеряв ощущение всего, что происходило вокруг — кроме одного — жестокости Дуэйна. Он сделал так, что она еще несколько раз неловко споткнулась, затем отпустил. Переполняемая негодованием, Рослин заспешила к столику. Изабелла улыбалась, Тристан же, увидев Рослин, встал ей навстречу. Брови были нахмурены.

— Бедняжка, Дуэйн, — Изабелла встала и, оглядев бледную Рослин, добавила, — пойдем, дорогой, и я постараюсь сгладить неумение Рослин танцевать. — На лице и в глазах — недобрая усмешка.

— Вне всякого сомнения, — сказал он, и они пошли к танцующим. Рослин осталась вдвоем с Тристаном. Она вся дрожала, не смея поднять глаз. Тристан пересел поближе к ней. Она взяла бокал с вином, но рука так дрожала, что ей пришлось поставить его обратно.

— Типичное поведение моего кузена, прямо в стиле Байрона. — Тристан жестом подозвал официанта и попросил принести два кофе с коньяком.

Он сидел и барабанил кончиками пальцев по столу. Вид у него был отрешенный, брови нахмурены. Вскоре принесли кофе и коньяк. Рослин налила немного коньяка и быстро выпила свою чашку, ожидая, что это прибавит ей храбрости.

— Почему в стиле Байрона? — спросила она. — Испытав пытки,

ему необходимо подвергнуть им и остальных? Не думаю, что это так.

— Нет? — Тристан, полуприкрыв глаза, внимательно изучал Рослин. — Тогда каков же ответ?

— Просто я ему не нравлюсь. Он думает, что я играю, притворяюсь, и мне становится интересно,..

— Что тебе интересно? — Тристан наклонился к ней, когда она сделала паузу. Она в ответ лишь молча покачала головой. Музыка кончилась, и она вновь почувствовала, как напрягся каждый нерв в ее теле. Секунды отделяли ее от присутствия Дуэйна.

— Хочешь, мы уйдем? — обратился к ней Тристан, увидев, как она побледнела.

Она кивнула, быстро взяла пелерину и накинула ее на плечи. Она больше не чувствовала той гордости, которая вначале не позволила ей струсить и убежать.

Оставшаяся часть вечера была испорчена, хотя вместе с Тристаном они взобрались на башню муэдзина. Мечеть напоминала узкий и вытянутый кверху свадебный пирог.

Наверху она пыталась дотянуться до звезд, которые, казалось, были так близко и походили на ледяные цветы. Дул легкий ветерок, а луна была закрыта небольшими облаками.

— Похоже, в воздухе пахнет дождем, — сказал Тристан. — И хотя он вовсе не искал предлога, чтобы уйти, но именно так показалось Рослин, и на душе у нее стало еще тяжелее. По винтовой лестнице они спустились во двор, сняли тапочки, которые им пришлось надеть, прежде чем они вошли в мечеть, и отдали их служителю.

Их поездка в гостиницу на вершине скалы в конном экипаже могла бы оказаться романтичной, но между ними чувствовалось напряжение. Они немного поговорили о мечети, в которой только что побывали, потом Тристан замолчал; казалось, он погрузился в собственные мысли. Рослин взглянула на него украдкой и впервые заметила сходство между ним и Дуэйном: нос, решительный подбородок. Веселые глаза, словно прикрытые вуалью век.

Они приехали в гостиницу, и после того, как уехал фиакр, они все еще в нерешительности стояли на улице.

— Да, сегодня ночью обязательно будет дождь, — пробормотал Тристан. И вдруг он схватил ее за руки и крепко сжал их. — Перестань мучить себя, малышка. Ты забыла, как делать некоторые вещи, но в твоем состоянии это совершенно естественно. Тебе сказали, кто ты, сколько тебе лет, некоторые другие детали, но есть еще многое, чему тебе придется научиться заново. Рослин, ты меня слушаешь?

— Да, конечно, Тристан.

«Но почему, — думала Рослин, — там, в «Танцующем Олене» ты был таким далеким и озабоченным? Неужели и ты сомневаешься во мне?»

— Ты вдруг показалась мне такой хрупкой, — заметил Тристан. — Слезы в глазах. Пойдем, тебе пора спать.

Пока они поднимались вверх по лестнице, взяв ключи у столика портье, который, казалось, постоянно пустовал, она вдруг почувствовала, что к горлу подступает истерический смех.

— Ни звука, никаких признаков жизни — все спит, — усмехнулась она. — Как ты думаешь, они счастливы? Это место похоже на замок, а мы в нем...