Под вуалью
Шрифт:
— Сегодня как-то трудно дышится, — сказала она. — А что же касается фруктов, то не смогли бы вы сорвать для меня пару апельсинов, чтобы я приготовила Нанетт сок?
Он тут же повернулся, сорвал пару ярко-оранжевых плодов и протянул их Рослин.
— Возможно, скоро будет песчаная буря, — сказал Дуэйн. — Обычно перед бурей воздух тяжелый, и трудно дышать.
— А когда будет буря? — с тревогой спросила его Рослин. — Ведь они ужасны, не так ли?
— Когда буря в самом разгаре, то на сотни метров вокруг ничего не видно, — сказал Дуэйн. —
— Я надеюсь, Нанетт не станет от этого хуже, — озабоченно произнесла Рослин.
— Я скоро вернусь, — и он потянулся к калитке и, уже открывая, добавил, — мы постараемся ее отвлечь от мрачных мыслей. На вашем месте, между прочим, я бы не стал никуда уходить.
— Нет-нет, — как-то рассеянно произнесла Рослин, смотря вслед уходящему Дуэйну. Калитка за ним захлопнулась, а вокруг висела какая-то почти осязаемая тишина. И только тут Рослин поняла, что из салона больше не доносилась музыка. Она повернулась, чтобы пойти к дому, и тут увидела стоящую в дверях салона Изабеллу.
— Ты такая занятая все эти дни, Рослин. — Певица стояла, прислонившись спиной к одной из колонн, медленно сжимая и разжимая пальцы. — Я видела, как ты собирала апельсины для своей пациентки.
— Да, — ответила Рослин. Она чувствовала, как неспокойно стало у нее на душе, когда она встретилась глазами с Изабеллой. Если она стояла здесь уже какое-то время, то наверняка слышала все, о чем говорил ей Дуэйн.
— А вот я совершенно не гожусь для того, чтобы ухаживать за больными! — Голос ее был сладок, как мед. — Но я все думаю, что бы я могла сделать, чтобы принести хоть какую-нибудь пользу — ты так устала, бедняжка! Я знаю! Сегодня после обеда я покатаю тебя на машине! Свежий воздух будет тебе на пользу!
Рослин смотрела на певицу с нескрываемым удивлением. Она ожидала от нее всего, что угодно, но не дружеских излияний.
— Очень мило с вашей стороны, Изабелла, предложить свои услуги, — сказала Рослин, — но Нанетт волнуется, если меня долго нет.
Рослин думала, что отправится верхом после обеда, несмотря на предупреждение Дуэйна о буре. И вот теперь, поддавшись импульсу, она сказала, что не возражает поехать ненадолго с Изабеллой.
— Да, у меня действительно немного болит голова, — призналась Рослин.
Изабелла удивленно вскинула брови.
— Возможно, это травма головы дает о себе знать?
— Может быть, — заставила себя улыбнуться Рослин.
— Получасовая поездка по пустыне разгонит боль, но мы не должны задерживаться, потому что...
— Потому что Нанетт будет беспокоиться, я знаю. — Докончила фразу Изабелла. В следующее мгновение она уже удалялась прочь, добавив через плечо, — я жду с нетерпением, когда мы отправимся прокатиться.
Она ушла, и Рослин осталась в коридоре одна... Ей вспомнились тревожные зеленые глаза Дуэйна, когда он предупреждал ее о том, что не стоит никуда отправляться в связи с приближающейся
— Юсеф, — обратилась она к слуге, — когда будет буря?
Он остановился и прислушался. Далеко в пустыне уже ощущалось движение песка.
— Не сейчас, — ответил он. — Возможно, сегодня вечером.
Глава тринадцатая
Когда Рослин спускалась вниз по лестнице, чтобы встретиться с Изабеллой, слуги в доме были заняты тем, что плотно закрывали двери и окна. Рослин не сказала Нанетт, что отправляется прокатиться с Изабеллой на машине. Из-за приближающейся бури Нанетт стала бы волноваться и не смогла бы как следует отдохнуть.
Изабелла уже ждала ее в машине. На ней был костюм из чесучи и шляпа с полями и повязанной вокруг тульи шифоновой лентой в горошек. Она открыла Рослин дверь. На Рослин было светло-голубое платье, которое делало ее еще моложе. На голове, так же как и у Изабеллы, была шляпа с полями, защищающая глаза от солнца.
— Воздух стал каким-то тяжелым, — заводя машину, сказала Изабелла. Они выехали через арку из Дар-ЭрльАмры и по прохладной зеленой дороге, прорезающей плантации, отправились по направлению к главной магистрали.
Проезжая мимо стоящего обособленно дома Дуэйна, Изабелла оглянулась, как будто в надежде увидеть на террасе высокую ладную фигуру хозяина. Но единственным, кого смогла заметить Рослин, был слуга Дуэйна, Дауд, в делом традиционном одеянии.
— Я действительно не понимаю, как Дуэйн может жить здесь среди всех этих деревьев, — заметила Изабелла.
— По ночам здесь наверняка стоит шум от цикад и лягушек.
— Я думаю, он привык к деревьям, — сказала Рослин.
— Особенно, если подумать, сколько лет он провел в джунглях Амазонии.
— Он просто привык жить среди дикой природы, —Изабелла посигналила рабочему с плантации, переходящему дорогу, по которой они ехали. — Но любые привычки можно изменить. К тому же человек с его способностями мог бы зарабатывать куда больше денег, руководя делами, сидя за столом, а не гробя свою жизнь на плантациях.
— Возможно, он принадлежит к тем людям, которые находят удовлетворение в том, чтобы жить на природе.
Лично я не могу представить себе господина Хантера за рабочим столом, — твердо прибавила Рослин. — Я полагаю, такая жизнь его попросту сгубила бы.
Изабелла ничего не ответила. Они ехали по шоссе, и стрелка спидометра держалась где-то по середине между семьюдесятью и восемьюдесятью. По обеим сторонам была пустыня, у дороги росли кустарники выгоревшего зеленоватого оттенка. Они были единственным, что разбавляло однообразие желто-коричневого цвета. Небо было настолько ярко-синим, что на него невозможно было смотреть без очков.
— Почему ты обращаешься к Дуэйну так официально? — растягивая слова, произнесла Изабелла. — Я уверена, что ваши отношения не всегда были такими официальными.