Под запретом
Шрифт:
Никому, кроме меня, не позволено касаться Эмили.
К счастью, когда остается всего шаг до парня, Вульф опережает меня и хватает того за горло. Он жёстко припечатывает его к стене, а два других парня мгновенно кидаются, чтобы выпроводить пьяного придурка из бара.
Я поворачиваюсь к Эмили, готовый предложить ей поддержку, но она стоит с удивленным выражением на лице. Она нисколько не взволнована. Когда Вульф возвращается обратно к бильярдному столу, она еще и кричит на него за то, что тот спас ее.
Качая головой, я подхожу
Чертовски невероятно!
Я прошу Эмили дать мне ключи, и, вскоре, мы уже держим путь обратно в Хобокен.
— Это было так весело, — говорит Эмили. — Спасибо, босс, что позволил мне немного развеяться.
Я смотрю на нее. На ее лице сияет яркая улыбка.
— Я не понимаю тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я о том, что этот бар, это последнее место, которое бы посетила дочь конгрессмена Алекса Бёрнэма.
Она молчит в течение минуты, пока обдумывает сказанное мной:
— Возможно, та, прошлая Эмили Бёрнэм, которой я больше не являюсь, и не посетила бы такой бар, но новая Эмили Бёрнэм находит приятным общение с такими людьми, как Вульф.
— Ну, — фыркаю я. — Ты определенно испытала новый опыт в том баре.
— Конечно. Но я признаюсь, что поначалу мне было немного страшно входить туда.
Мои брови приподнимаются в удивлении.
— Правда? Я никогда бы не догадался, если бы ты мне этого не сказала. У тебя было достаточно бесстрастное выражение лица, я даже не догадывался, что тебе страшно.
— Ага. Видеть все те мотоциклы, когда я подъехала к бару, было немного пугающим. Но я знала, что ты там будешь тоже, а значит, мне ничего не грозило.
Она говорит это честно, без какой-либо задней мысли. Я чувствую это. Мой желудок сжимается, и мне приходится делать беззвучные успокаивающие вдохи. Ни в коем случае она не должна видеть во мне защиту и заботу.
— Вульф очень хороший парень, — продолжает беззаботно она. Ее слова, словно вихрь, врываются в мой разум. — Возможно, я вернусь как-нибудь и немного отдохну с ним, просто выпью по кружке пива и поиграю в бильярд.
Я не готов к такой мощной волне эмоций. Что-то яростно вздымается во мне, и я даже не могу толком разобрать это.
— Даже не думай об этом, это определенно не то место, куда следует ходить одной.
— Серьезно? А мне показалось, что это достаточно хорошее место.
— Не смей этого делать, Эмили, — предостерегаю я ее. — Это место становится не безопасным, когда люди выпивают.
Она ничего не отвечает.
В полной тишине я продолжаю вести машину, коря себя за то, что так сильно испугался, когда она сказала, что рассматривает меня как человека, к которому можно обратиться за защитой.
Какого. Долбаного. Хрена?
Я решаю быстро сменить тему.
— Останешься со мной на ночь? — спрашиваю я. — Линка сейчас нет дома, он
А я определенно хочу этого.
Она смотрит на меня, слегка прикусывая нижнюю губу. Я хочу, чтобы она осталась со мной.
— Конечно, но ты мне должен ужин, — говорит она с улыбкой на губах, которая заставляет мое сердце биться быстрее. — Но затем я смогу делать с тобой всякие развратные и грязные вещи.
Я сдерживаю тихий стон, который рождается в моем горле, потому что ее слова заставляют меня думать о жарком сексе, от которого тела покрываются потом. Я неуютно вздрагиваю в своем сиденье. Мысленно я даю зарок самому себе, что больше никогда не стану думать таким образом об Эмили, мне нужно закрыться от нее как можно скорее.
22 глава
Эмили
Я просыпаюсь, лёжа на груди Никса. Две ночи подряд, мы спим таким образом, наши тела сами устремляются друг к другу. Мне нравится ощущение тела Никса подо мной.
Моя щека и ладонь прижаты к его татуировке черепа, и я ощущаю, как бьется его сердце, пока он дремлет. Думая о прошедшей ночи, я начинаю томно поглаживать кончиками пальцев его татуировку.
Прошлой ночью Никс вел себя немного более властно, чем обычно... не то чтобы я против этого, наоборот, мне это нравится... очень сильно.
Но что-то произошло в машине на обратном пути из Ньюарка, из-за чего он стал вести себя таким образом. У меня совершенно нет ни одной догадки о том, что это может быть. После нашего разговора о том, что я могла бы вернуться в тот бар, чтобы немного развеяться, он стал вести себя более отстраненно, чем обычно.
Он вел себя так, будто хотел доказать что-то самому себе. Когда мы вошли в квартиру Линка, Никс вывел Харли на быструю прогулку. Я осталась ждать его в гостиной, просматривая страничку на «Фейсбук» на моем iPhone, пока он не вернулся.
Когда он вошел в квартиру и отцепил поводок от ошейника Харли, то буквально набросился на меня. Срывая с меня одежду, он заключил меня в свои объятия. Используя свой рот и свои руки, он заставил меня умолять уже через пару минут. И именно этими действиями он пытался что-то доказать.
Вместо того чтобы отнести меня в свою спальню, Никс прижал меня грудью к стене в гостиной и едва расстегнул свои джинсы и натянул презерватив, а затем вошел в мое тело в течение считанных секунд.
Он был очень возбужден, и со всей страстью, что была в его теле, толкался в меня. Сам он был полностью одет. Но не осталось ни миллиметра моей обнаженной кожи, к которой бы он не прикоснулся свои ртом, пальцами и своим телом. Я чувствовала жар, исходящий от его груди через его футболку. Он шептал мне на ухо нетерпеливые слова желания, которые возносили меня все выше и выше на вершину удовольствия.