Под защитой камня
Шрифт:
Его последние слова были встречены насмешливыми замечаниями.
— Неужели ты уже староват для него, Джохарран? — выкрикнул один из юношей.
Дождавшись тишины, Джохарран продолжил:
— Когда она станет женой Джондалара, большинство людей, конечно, будут считать се членом Девятой Пещеры Зеландонии, но Джондалар предложил, чтобы мы приняли ее в нашу Пещеру до Брачного ритуала. В сущности, он просил, чтобы мы удочерили ее. Тогда во время Брачного ритуала будет меньше сложностей, нам не надо будет получить особого разрешения от собравшихся на Летний Сход, если мы примем ее в нашу Пещеру до этого.
— А сама-то она хочет этого? — раздался женский голос.
Все
— Больше всего в жизни я хочу стать женщиной из племени Зеландонии и женой Джондалара.
При всем старании ей не удалось правильно воспроизвести все звуки, и любой, услышавший ее, безошибочно сказал бы о том, что она происходит из другого племени; но такое откровенное заявление, произнесенное с искренней убежденностью, склонило на ее сторону большинство людей.
— Она прошла очень долгий путь, чтобы добраться к нам. Все равно она станет одной из Зеландонии.
— А какой у нее будет статус? — крикнул Ларамар.
— У нее будет такой же статус, как у Джондалара, — сказала Мартона. На сей раз она ожидала от него подвоха и успела подготовиться.
— Джондалар имеет высокий статус в Девятой Пещере, поскольку ты его мать, но мы ничего не знаем о ней, за исключением того, что ее вырастили плоскоголовые, — громогласно заявил Ларамар.
— Ее удочерил Мамут самого высокого статуса, у нас такого жреца называют Зеландони. Ее удочерил бы вождь Львиного стойбища, если бы этот Мамут не заявил, что она должна быть дочерью очага Мамонта, — сказала Мартона.
— Похоже, подобные спорщики есть повсюду, — сказала Эйла Джондалару на языке Мамутои. — Неужели нам придется опять устраивать представление с огненными камнями и дарить ему один из них, как Фребеку из Львиного стойбища?
— Фребек-то в итоге оказался хорошим человеком, а в Ларамаре я как-то сомневаюсь, — пробормотал Джондалар ей в ответ.
— Она может много чего порассказать. Но откуда нам знать, что это правда? — спросил Ларамар, продолжая выкрикивать возражения.
— Потому что мой сын был там с ней, и он говорит то же самое, — ответила Мартона. — Ваш вождь, Джохарран, верит им.
— Джохарран его родственник. Разумеется, брату Джондалара нет смысла подвергать сомнению ее слова. Она же станет членом вашей семьи, и все вы хотите, чтобы у нее был высокий статус, — сказал Ларамар.
— А я не понимаю, Ларамар, смысла твоих возражений, — раздался голос с другой стороны. Люди обернулись и с удивлением увидели, что это сказала Стелона. — Если бы не Эйла, то младшая дочь твоей жены могла бы умереть от голода. Разве ты сказал нам, что она заболела и у нее пропало молоко, или о том, что Ланога пытается поддержать силы малышки, потчуя ее лишь отварными кореньями. Нет, это сделала Эйла. Вряд ли ты вообще знал об этом. Зеландонии не могут позволить, чтобы их дети умирали от голода. Некоторые наши кормящие матери теперь подкармливают Лоралу молоком, и она уже заметно окрепла. Я с большой охотой поддержу Эйлу, если будет нужно. Такой женщиной Зеландонии могут только гордиться.
Еще несколько женщин, все кормящие матери с младенцами на руках, присоединились к ней в желании поддержать Эйлу. История о том, как Эйла помогла малышке Тремеды, уже начала распространяться, но не все еще толком знали ее. Большинство людей поняли, какого рода «болезнь» была у Тремеды, но, сожалея, что у нее пропало молоко, порадовались, что хоть ребенок не остался без пропитания.
— У тебя есть еще возражения, Ларамар? — спросил Джохарран. Тот отрицательно покачал
Спустившись с Говорящего Камня, они вдвоем направились к общему кухонному очагу, и по пути их то и дело останавливали люди: одни хотели закрепить знакомство, другие одобрительно высказывались по поводу ее помощи малышке Тремеды, а третьи просто обменивались приветствиями.
Лишь один человек не стал поздравлять ее. В общем-то, Ларамара не так легко было смутить, но сейчас он чувствовал себя совершенно посрамленным, и, естественно, его это не радовало. Отходя в сторону, он смерил Эйлу таким яростным и злобным взглядом, что она просто оцепенела. Он не знал, что Зеландони тоже заметила его взгляд. Подойдя к общему кухонному очагу, все заметили, что среди угощений есть и березовица Ларамара, только разливал ее старший сын его жены, Бологан.
Не успели люди приступить к трапезе, как вновь начался дождь. Тогда все перешли со своими тарелками под защиту скального навеса, расположившись кто где: одни просто сели на землю, другие устроились на бревнах или валунах, принесенных сюда для пользы дела и используемых по мере надобности. Зеландони перехватила Эйлу, когда та направлялась к семье Джондалара.
— Боюсь, ты приобрела себе врага в лице Ларамара, — сказала она.
— Очень жаль, — сказала Эйла. — Мне не хотелось осложнять его жизнь.
— Ты и не осложнила. Это он пытался осложнить твою, вернее, пытался унизить Мартону и ее родственников, а вместо этого сам подвергся унижению. Но теперь, по-моему, он во всем будет винить тебя, — сказала Зеландони.
— А почему ему хотелось унизить Мартону?
— Потому что его статус в Пещере самый низкий, а у нее и Джохаррана — самый высокий, а на днях он еще пытался уличить Мартону в мелком нарушении правил. Наверное, ты уже поняла, что это довольно трудно сделать. И мне кажется, ее замешательство дало ему обманчивое ощущение превосходства, причем это ему так понравилось, что он решил попробовать еще разок, — сказала жрица.
Выслушав пояснения Зеландони, Эйла задумчиво нахмурилась.
— Возможно, он хотел посчитаться не только с Мартоной. Мне кажется, я тоже на днях совершила ошибку.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я пришла к Ланоге, чтобы показать ей, как готовить детское питание и купать ребенка, к нам подошел Ларамар. Я уверена, что он не знал о том, что малышка живет без молока, он не знал даже о ранении Бологана. И я рассердилась: как же можно быть таким бессердечным! А со мной был Волк, и когда Ларамар увидел его, то я поняла, что он испугался. Он попытался скрыть свой страх, и тогда я вдруг повела себя как вожак волчьей стаи, решивший поставить на место зарвавшегося волка с низким статусом. Мне не надо было этого делать. Это настроило его против меня, — сказала Эйла.