Под защитой высших сил
Шрифт:
– А-а…
– Ты меня за болвана-то не держи. Лев звонит, крутит вокруг да около… Я что, по-вашему, идиот и не понимаю ничего? Выкладывай быстро, что с тобой случилось.
– На меня какой-то кретин в подъезде напал, – вздохнула Настя. – Сосед вышел и его спугнул, вот и все.
– Что значит напал? Ну говори, говори.
– Игорь, отстань. Напал и напал. Я тебе что, буду сейчас в подробностях все описывать?
Ей не только говорить, ей думать было жутко об этих «подробностях» и до смерти хотелось о них забыть.
А еще больше ей хотелось
Она не помнила, чтобы у Бори когда-нибудь так стучало сердце, когда он ее обнимал.
– А нам, значит, сказала, что все в порядке. Мы тебе чужие совсем, выходит?
– Нет. Просто… Ну сорвались бы вы, приехали, и дальше что? Сидели бы меня утешали? Кончай, мне тошно об этом вспоминать.
Утешать ее должен был Боря. Но ему не хотелось беспокоить маму. И лень тащиться ночью через пол-Москвы.
– Я тебя заберу после работы.
– Нет, – отрезала Настя. – У меня… дела.
Денис Геннадьевич велел ей никуда без него не уходить, она так и сделает. Даже если к вечеру он о ней забудет.
– Какие дела? – усмехнулся Игорь. – Свидание, что ли?
– Не скажу. Ладно, Игорек, мне некогда. Целую. Лене привет.
– Подожди… У тебя есть не только дядя Лева, у тебя есть я, – буркнул он.
– Я знаю, спасибо тебе.
– На здоровье.
Настя потерла телефоном подбородок, вздохнула и вернулась в комнату.
До отпуска сделать предстояло еще многое.
Лена видела: с мужем что-то происходит. Никто другой не заметил бы, а она заметила. Она знала о нем все с тех давних пор, когда они, еще студентами, поехали купаться на Пироговское водохранилище. День был жаркий, им досаждали какие-то мушки, а вода оказалась неожиданно прохладной, почти холодной, и купаться Лене совсем не хотелось. Но солнце было таким ослепительным, небо невероятно синим, облака белыми, как на лубочной картинке, и ощущение счастья было таким острым и сильным, что мир вокруг казался нереальным. Лена улыбалась неизвестно чему и не отрываясь следила глазами за Игорем, высоким и стройным, как молодой греческий бог, и смеялась его шуткам, и понимала, что только с ним она может быть такой бесконечно счастливой. От этого тревожно сжималось сердце, совсем немного, чуть-чуть, потому что она видела, что ему так же хорошо, как и ей. Ну, почти так же.
Она никогда не была такой счастливой ни до той поездки, ни после.
Даже когда Игорь поехал к Лениному отцу «просить ее руки» и она знала, о чем он хочет поговорить с ним, она не была так счастлива, как душным летним днем на Пироговском водохранилище.
Ей казалось, что она полюбила Игоря с первой минуты, как только его увидела. Наверное, это не так. На первом курсе она охотно принимала ухаживания однокашников и совсем не думала об Игоре, хотя он был самым красивым и самым умным студентом на потоке. А может быть, ей потом стало казаться, что он самый красивый и самый умный.
За Леной ухаживали
Девчонки ей завидовали, парни вились вокруг нее, как осы у блюдца с вареньем, а что такое быть счастливой, она узнала только на поросшем травой берегу водохранилища.
В офис к Игорю Лена ездила редко. Она бы ездила чаще, ей нравился тихий переполох, возникающий при ее появлении, нравилось, когда испуганные секретарши и какие-то еще люди, должностей которых она не знала, кидались поить ее кофе, если муж был занят и она не могла войти к нему в кабинет немедленно. С работниками фирмы Лена вела себя безупречно, всех, с кем хотя бы однажды разговаривала, знала по именам, благо память и на имена, и на лица у нее была отличная, и относились к ней в фирме тепло.
Она бы приезжала почаще, но мужа это раздражало. Он никогда об этом не говорил, но она чувствовала, конечно. Игорь считал, что семейные и рабочие дела следует четко разделять и никогда не путать, и она старалась «не путать».
Сегодня, послонявшись по огромной квартире, Лена поняла, что поедет в фирму, несмотря на недовольство Игоря. Ей просто необходимо было увидеть его немедленно и выяснить наконец, что заставляет его хмурить лоб в последние дни.
Лена метнулась в гардеробную, быстро схватила что попалось под руку, потом, подумав, выбрала неброский брючный костюм от Армани, придирчиво оглядела себя в огромном зеркале и осталась довольна. Тщательно «дымчато» накрасилась, стараясь, чтобы макияж был практически незаметен, еще раз оглядела себя уже в зеркале в прихожей, накинула плащ и через полчаса улыбнулась, здороваясь, пожилой секретарше Тамаре Ильиничне.
– Ой, Елена Владиславовна, здравствуйте, – всполошилась Тамара, чуть не насильно стаскивая с нее плащ, который Лена расстегивала на ходу. – А Игорь Сергеевич как раз свободен.
Лена опять улыбнулась перепуганной секретарше, высвободила руки из рукавов плаща и толкнула дубовую дверь кабинета.
Игорь сидел в кресле за столом сгорбившись, и она чуть не сделала ему замечание: она всегда следила за осанкой – и за своей, и за его. И почувствовала противную слабость, только когда муж поднял на нее злые и усталые глаза.
– Что? Игорь, что случилось? – Лена приблизилась к нему и испугалась, что сейчас заплачет: он не любил женских слез.
– Лева звонил, – равнодушно сказал Игорь, не меняя позы, и это его равнодушие показалось ей более страшным, чем слова, которые он произносил. – Настю, оказывается, чуть не убили в субботу.
– Что?! Когда?
– Когда она от нас возвращалась.
– Но… Но ведь я ей звонила… – Лена наконец смогла нормально вдохнуть воздух, все-таки она очень испугалась, увидев Игоря таким несчастным.