Под защитой высших сил
Шрифт:
Ракитин смотрел на светящееся окно, и перед ним стояло несчастное лицо Ларисы.
Он достал телефон и, дождавшись ответа, произнес:
– Лар, ты меня… прости. Хочешь, я приеду сейчас?
– Нет… В другой раз, – помедлив, ответила Лариса. – Спокойной ночи, Ракитин.
Денис медленно выехал из заставленного машинами двора и повернул по направлению к дому.
Вторник, 2 ноября
Проснулся Ракитин рано, до будильника.
– Лар, – начал он. – Не разбудил?
– Нет.
– Лара, мне надо тебе кое-что сказать.
– Ну говори, – вздохнула она.
Представлять этот разговор казалось проще, чем выговорить все, что он хотел ей сказать.
– Господи, Ракитин. Говори же наконец. Что ты тянешь?
– Лар… – промямлил он.
– А-а, догадалась, – зло засмеялась она. – Ты решил сделать мне предложение, да? И от этого волнуешься?
Он не отозвался, только отметил, что впервые в жизни слышит в ее голосе истеричные нотки.
– Или нет? Как раз наоборот, да? Ты решил жениться не на мне и теперь просишь моего благословения? Ну не молчи, Ракитин, скажи же что-нибудь.
– Я… виноват перед тобой.
– Я тебя ненавижу, Ракитин, – устало выдохнула Лариса. – Господи, как я тебя ненавижу!
Он никогда не воспринимал Ларису как спутницу жизни. Он даже почти не вспоминал о ней, пока она не появлялась у него на пороге.
«По-моему, ты морочишь девчонке голову», – много лет возмущалась его мама.
Он ее искренне не понимал. Ничего он никому не морочил. Ничего никому не обещал. Лариса была для него другом, а секс… так, довесок к дружбе.
Сейчас он понимал, что они с Ларисой очень… близкие люди. Они знают и чувствуют друг друга куда лучше собственных родителей, не говоря уже обо всех остальных людях.
Он только не знал, что ему теперь делать. В самом деле жениться на Ларке? Отказаться от Насти?
Тут он почувствовал такую острую тоску и скуку, что додумывать этот вариант у него просто не осталось сил.
Нужно разобраться, что за странности творятся вокруг Насти, ухватился он за спасительную мысль. Сначала разобраться, а потом… видно будет.
Настя проснулась рано, еще до звонка будильника. Сна не помнила, помнила только липкий ужас и невозможность пошевелиться, убежать, спрятаться от этого холодного ужаса. В первый момент ей показалась, что она не может дышать, она хотела позвать Борю и надсадно закашлялась. И только потом вспомнила, что она уже звала Борю, а он не приехал. А вчера назвал ее истеричкой. Настя лежала, смотрела на еле видные городские огни за занавеской и старалась не заплакать, потому что нужно идти на работу, а идти зареванной не хотелось. Но слезы все равно текли, и она вытирала их ладонью.
Попробовала переключить
Краситься ей тоже пришлось долго, но вид все равно был ужасный, как у тяжелобольной.
Как хорошо, что скоро отпуск и можно будет никуда не ходить почти целый месяц.
На улице моросил дождь. Настя постояла на крыльце подъезда, поглубже натянула капюшон, подумала и полезла в сумку за зонтом. Дениса Геннадьевича она скорее почувствовала, чем увидела. Он был в сером плаще.
– Я вчера у генерального застрял, – отчитался Ракитин.
Она пожала плечами – застрял и застрял.
– Пошли, – он потянул ее за руку.
Не может он жениться на Ларисе. Когда Денис увидел Настю, растерянную и жалкую, на крыльце подъезда, у него так сжалось сердце, что никаких вариантов, кроме одного – быть с ней, для него больше не существовало.
У Ларисы есть муж, успокоил он себя.
– Нет, – Настя вырвала руку и смутилась. Похоже, она в самом деле превращается в законченную истеричку.
– Почему? – удивился он.
Почему? Потому что она больше не хочет ждать его, и метаться по пустым институтским коридорам, и не знать, забыл он о ней или действительно застрял у генерального.
– Ну до института-то я могу тебя довезти?
– Ну, до института можете, – вздохнула Настя.
Ей не хотелось с ним ехать. Зачем? Чтобы завтра утром, если он не появится, одиноко брести к метро, а потом бояться встретиться с ним в курилке? Чтобы думать о темноволосой женщине – «однокласснице» – и завидовать ей?
– Настя, я тебя прошу, – вертя головой при выезде из двора, начал Ракитин. – Не уходи без меня из института. Не уходи. Ты влезла во что-то очень нехорошее, и одной ходить тебе нельзя.
– Денис Геннадьевич, – перебила Настя. – Я вам очень благодарна, но свои проблемы я буду решать сама.
– Почему?
Она не ответила, только закусила губу, рассматривая унылую мокрую улицу.
– Я тебе мешаю? – спросил он.
– Нет. Просто я не привыкла обременять посторонних людей. Мне это неприятно, понимаете?
– Понимаю, – согласился он. – Только ты все равно без меня не уходи. И к тому же я не совсем посторонний. Я за тобой ухаживаю. Хочешь, в театр приглашу?
– Хочу, – улыбнулась Настя. Ей вдруг стало очень весело, но отчего-то вновь подступили слезы, и она испугалась, что опять заплачет.
– А пока билетов нет, давай приглашу в ресторан. Сегодня вечером. Это я не спрашиваю, – пояснил он, – я ставлю тебя в известность. И вот еще что, меня зовут Денис. Поняла?
– Поняла, Денис Геннадьевич, – опять улыбнулась Настя.