Под знаком Близнецов
Шрифт:
Я вытерла нож и спрятала его в ножны. Уже собиралась выйти из комнаты, как вдруг услышала подозрительный скрип. Звук доносился из стенного шкафа — обычно Глеб вешал туда верхнюю одежду. Неслышно ступая, я подкралась к шкафу и рывком распахнула дверцу, одновременно нанося удар ногой на уровне головы сидящего человека и промежности стоящего.
Я чудом успела остановить свой тяжелый ботинок в каком-то сантиметре от носа Глебушки. Охранник скорчился в шкафу, сложившись почти вдвое. Он зажмурился в ожидании удара. Коленки Глеба прикрывали уши, нос был сломан,
— Привет, — сказала я. — До чего же я рада видеть тебя живым! Ты просто не поверишь…
Глеб таращился на меня, не веря своим глазам. От потрясения парень не мог выговорить ни слова.
— Вижу, ты тоже не ожидал меня увидеть. Вылезай давай. Или тебе нравится там?
Я помогла Глебушке выбраться из шкафа. Парень так долго пробыл в скрюченном виде, что теперь едва мог разогнуться.
— Странно, почему они тебя не убили? — удивилась я. Глеб явственно вздрогнул. — Нет, я, конечно, рада, что ты жив, и ни в чем тебя не обвиняю… но все-таки удивительно как-то.
Глебушка шмыгнул переломленным носом и гнусаво проговорил:
— Я отвлекся от мониторов на пять минут, чаю выпить хотел, Машка, дура, принесла… и тут они входят. Я ничего не успел сделать. Один мне сразу двинул в пятак, я вырубился. Они меня немного ногами попинали и ушли. Я очнулся, слышу — идут, ботинки тяжелые, и много. Ну, я в шкаф и залез. Они даже не вспомнили про меня…
Конечно, не вспомнили. Как раз в это время они всем колхозом искали Папая…
Я протянула Глебу автомат.
— Пойдем. Нам пора. Ты будешь моим козырем в рукаве. Понял? Никто не знает, что ты жив. Вдвоем наши шансы резко повышаются. Давай, солдат, вспоминай, чему тебя учили…
Глеб побледнел до зелени, но кивнул.
— Слушай сюда. Мне надо пробраться в мою комнату. Там у меня пистолет, шокер и прочие приятные штучки. Автоматы — это хорошо, это просто здорово… Но проблема в том, что злодеи тоже вооружены, вдобавок там заложники. Мы с тобой не можем допустить, чтобы они пострадали, а этим уродам все равно. Так что придется действовать скрытно.
Глебушка судорожно прижал автомат к груди.
— Зато, если я брошу в гостиную светошумовую гранату, у нас будет шанс покрошить злодеев. Понял теперь, каков мой план? Ну, вперед.
Я выглянула в коридор. Все чисто. Сделав охраннику знак следовать за мной, я двинулась к лестнице. Из гостиной слышались громкие голоса. Кажется, Давид что-то рассказывал. На часах у двери стоял косоглазый Башир. Мужик был явно заинтересован тем, что происходило в гостиной, а в коридор не смотрел. Под прикрытием лимонного дерева я просочилась к диванчику под лестницей. Выждала и сделала знак Глебу следовать за мной. Охранник неуклюже заковылял ко мне. Эх, сейчас он нас спалит! Башир что-то услышал и завертел башкой. Но, к счастью, Глебушка уже проскочил открытое пространство. Теперь надо было подождать, пока Башир успокоится и отвернется к двери. Тогда я смогу подняться на второй этаж, добраться до своей комнаты и вооружиться всякими полезными штучками, которых
Вот наконец Башир отвернулся. Я сделал знак Глебу, что пошла. Я успела сделать всего два шага по открытому пространству, когда Глебушка настиг меня. С непривычным проворством охранник сдернул с диванчика клетчатую накидку и накинул ее мне на голову. После чего заорал:
— Она здесь! Я поймал ее!
И удар прикладом от подоспевшего Башира отправил меня в темноту.
Глава 7
Я очнулась в гостиной. Обнаружила, что сижу в кресле под елочкой, намертво привязанная к нему веревкой.
— А, вы снова с нами, дорогая? — ядовито приветствовал меня Давид.
А Голиаф подошел и с размаху хлестнул меня по губам:
— Ты зачем вывела из строя систему наблюдения, тварь?
Большого вреда старик мне причинить при всем желании не мог, но прикосновение его руки было невероятно омерзительным.
— Специально, чтобы тебя довести до кондратия! — весело сообщила я. Голова болела так, что перед глазами летали зеленые звезды. Вдобавок к этому комната медленно покачивалась у меня перед глазами. Я почти ничего не видела, но широко улыбнулась туда, откуда слышался голос.
— Кто такой Кондратий? — переспросил Голиаф.
— Смерть твоя, идиот! — ответила я.
— Так называют инсульт, — мягко пояснил Давид. — В старину говорили «апоплексический удар».
— Мы что, приехали сюда ради того, чтобы изучать великий и могучий русский язык? — Нервы Голиафа явно были натянуты как струна. И, кажется, начинали дребезжать.
Перед глазами слегка прояснилось. Словно в тумане, я видела гостиную — Альберта на диване, Васю на полу. Рядом с учителем стоял Сквош. Выглядел Вася не очень, из чего я сделала вывод — он пытался протестовать и получил по полной. Эх, Вася, Вася! Если бы ты умел хоть что-то, цены бы тебе не было.
Катерину мне было видно плохо — ее кресло развернули к окну.
Я повернула голову в сторону окна и замерла. На стуле сидел Глеб. Парень держал в руке высокий стакан с чем-то разноцветным, и глуповатое лицо охранника выглядело довольным. Я дернулась в его сторону, но веревка держала крепко. Перед глазами немедленно возникла новая порция зеленых искр. Я невольно замычала. Дайте мне минуту… нет, тридцати секунд достаточно, и я сотру торжествующую ухмылку с лица Глебушки…
— Милая, смешай нам еще по «Маргарите», — попросил Давид. — Очень мучает жажда.
В поле моего зрения возникла Маша. Девушка несла поднос с напитками. Она поставила его на маленький столик и принялась смешивать коктейли.
— Женщины совершенно не умеют готовить напитки, — вздохнул Давид. — Вот, помню, в семьдесят восьмом году в Сингапуре был один бармен…
— Хватит! — оборвал его Голиаф, потирая левую сторону груди. Старик явно чувствовал себя неважно.
— Не надо нервничать, — вкрадчиво произнес Давид. — Когда нервничаешь, рискуешь запороть самую успешную операцию. Ты это еще помнишь?