Под знаком Близнецов
Шрифт:
— Через ювелира, да?
На лице старика отразилось такое разочарование, будто я поломала ему весь кайф.
— Через ювелира, — кивнул Голиаф. — Он долго не хотел говорить, откуда у него такие регулярные поставки неограненных алмазов… Но все-таки рассказал. В конце концов, все рассказывают.
Малыш Жанно снова надул щеки и издал звук, какой испускает воздушный шарик, когда из него выпускают воздух.
— Умная барышня, да? — кивнул на меня Давид.
— Судя по тому, что мы узнали, еще и опасная. Ею мы займемся потом. А пока…
Голиаф
— Постойте, вы еще не рассказали, что вам сделал покойный Береговой! — быстро проговорила я. — За что вы его убили?
Старики обменялись быстрыми взглядами. Давид едва заметно кивнул, и Голиаф заговорил:
— В середине семидесятых шестеро молодых людей, советских служащих посольства СССР в Мозамбике, стали обладателями крупной партии алмазов. Все вы уже знаете эту историю, так что не делайте вид, будто для вас это новость. Пропустим подробности. Переходим сразу к главному. Один из этих людей, которые поклялись хранить общую тайну и поровну разделить сокровище, выдал своих товарищей. В Союзе как раз происходили перемены, и впервые за много лет появилась возможность вывезти ценности и легализовать их… И тут он нанес удар. Это был восемьдесят шестой год. В Мозамбике — гражданская война между ФРЕЛИМО и РЕЛАМО…
— Довольно истории! — оборвал его Давид. — Молодым людям это неинтересно. Суть в том, что Володька донес на нас не нашему начальству и даже не стукнул в КГБ, на службе у которого мы все в той или иной степени состояли. Нет, этот гад выдал нас повстанцам. Пятерых посвященных в тайну похитили и увезли в лагерь на севере страны, а Береговой преспокойно уехал в Союз.
— Самым ужасным было то, — спокойно проговорил Голиаф, — что он отдал этим обезьянам часть алмазов. И у тех разыгрался аппетит, они хотели еще. Не буду рассказывать вам о последующих шести годах. Я и своему психиатру не все рассказал…
— Да, а Володька преспокойно уехал на родину, вышел в отставку, женился, перебрался в провинцию и родил малютку-дочь… Мы покинули Мозамбик только в девяносто втором, когда закончилась гражданская война, — подвел итог Давид. — И с тех пор ищем Берегового. Правда, пятнадцать лет мы прожили за границей. Но давно уже вернулись на родину.
— Но почему вас не искали? Сотрудники посольства похищены повстанцами… Это же скандал мирового уровня! — вполне искренне возмутилась я. Покойный Иван Константинович представал в этой истории редкостной скотиной…
— Спасибо за сочувствие, деточка! — усмехнулся Давид. — Но наш приятель подстроил все так, будто мы попросту скрылись с алмазами. Затерялись где-то за границей. Он даже организовал вылет группы белых с сомнительными паспортами куда-то в Новую Зеландию.
— Каких еще белых?
— Не знаю, — пожал плечами Голиаф. — Нашел где-нибудь в Келимане или Тете какое-нибудь белое отребье, одел поприличнее и отправил в путь, сунув в зубы по сто баксов…
— Не забывайте, милая, —
Василий громко застонал. Учитель заворочался и сел. Изо рта его лилась кровь, судя по всему, он лишился нескольких зубов. Вася тряс головой и потрясенно оглядывался по сторонам, словно не понимая, куда попал.
— Этот сукин сын пытался позвонить в полицию, — по-французски сообщил Кабошон. — Тогда я перерезал телефонный кабель.
Вот скотина! Но ничего, кабель можно и восстановить…
— Перерезал в нескольких местах, а куски из середины изрезал в лапшу, — невозмутимо продолжал наемник. Вот блин!
Давид поднялся с кресла.
— Мы долго ждали, но сейчас время вышло, — сказал старик. — Вы немедленно отдадите нам алмазы, и мы покинем этот дом.
Ага, а перед уходом угостите нас автоматной очередью, бензином на закуску и горящей спичкой на десерт, подумала я.
Катерина тоже поднялась. Лицо ее застыло как маска.
— Ни за что! — ответила Гольцова.
— Что ты говоришь, детка? — не поверил своим ушам Голиаф.
— Ни за что. Это вы убили папу. Вы не получите алмазы. Убирайтесь!
Да, кремень баба…
— Но мы все равно узнаем, где они, — как-то удивленно произнес Голиаф. — Папай, действуй!
Тот, кого звали в честь морячка из старого французского мультика, подошел к Гольцовой сзади. Это был настоящий амбал — больше двух метров ростом. Одной ладонью он взял Катерину за подбородок, другой ловко выщелкнул лезвие складного ножа и поднес его к глазу Катерины. Женщина даже не изменилась в лице.
— Господа! — раздался в тишине ленивый голос Макара Светозаровича. — Что вы себе позволяете? Мы так не договаривались.
Катерина, Вася, Альберт, Маша и я, как зачарованные, уставились на режиссера.
— Точнее, мы договаривались, что все будет не так, — поправился Макар.
Глава 6
В полной тишине было слышно, как судорожно всхлипнула Маша. Потом раздался хриплый голос Катерины:
— Макар, как ты мог так поступить с нами!
Папай немного отодвинул нож от горла женщины.
Режиссер немедленно принялся защищаться:
— А ты чего хотела? Думала, все будет дальше так же продолжаться, да? А что, мне вечно при твоих деньгах болонкой состоять? Я мужчина, я сам зарабатываю!
— Но, Макар… если тебе не хватало денег, тебе стоило только мне сказать…
— Мне было нужно много! С сегодняшнего дня я начинаю новую жизнь. Я хотел уехать с тем, кого люблю.
— Знаю я, кого ты любишь. Это твой тренер по теннису, да? Как его… Алешенька!
— Наши отношения совершенно тебя не касаются, — оскорбился Макар. — Господа, вы не забыли? Тридцать процентов мои!
Губы Катерины побелели, глаза сузились от ненависти, и женщина точно выплюнула оскорбление мужу в лицо: