Под знаком мантикоры
Шрифт:
Де Рьезо понял. Он быстро скинул рясу. Под ней оказался скромный костюм небогатого дворянина. Обнажил висящий на поясе кинжал. Огляделся и поднял с пола одну из шпаг.
– Какие гарантии, что я уйду живым? – угрюмо спросил он.
– Никаких. Я могу пообещать вам только одно: вы умрете как дворянин, а не как собака.
– И на том спасибо. – Де Рьезо постарался казаться безразличным, но лицо его подвело. Правая щека дернулась. – Я готов, сеньор.
– Увы, на этот раз я не могу оказать вам честь. Позвольте представить маэстро Пито. Он жаждал встретиться с вами.
Учитель фехтования вышел вперед, поклонился и…
– Я так и знал, что вы знакомы с иренийской школой, сеньор, – произнес Пито. – Эта привычка атаковать после второй защиты поворотом запястья. А как работают ваши ноги! Кто был вашим учителем?
– Джованни Тече. Мастер фехтования из Генезы.
– А-а-а… Это тот, что написал «Трактат о фехтовании, правилах боя и мудрости клинка»?
– Совершенно верно.
– Он имел честь быть моим учеником. Но хватит разговоров. Приступим!
Вновь зазвенели клинки. Фернан не стал дожидаться исхода поединка. Следовало заняться делами. Он подал знак герцогу, и они прошли в ту часть особняка, где находились комнаты для гостей. Абоми шествовал впереди, заглядывая во все помещения на их пути – на тот случай, если там притаились враги. Слуга толкнул плечом очередную дверь, внезапно метнулся вперед – и из комнаты донеслись звуки борьбы. «Василиск», не мешкая, влетел следом за Абоми, но все уже было кончено. Эрландер Симоеш ду Эшпириту маркиз де Муора оказался обезоружен и теперь лежал на кровати, вытирая тыльной стороной руки разбитые губы. Костыль, на который опирался кровник, пытаясь защищаться от нежданных визитеров, валялся на полу. Фернан с толикой удовлетворения отметил, что после дуэли на палашах нога де Муора все еще не зажила.
– Доброго дня, сеньор, – самым вежливым тоном произнес маркиз де Нарриа. – Вижу, вы все еще не оправились от той досадной раны.
– Что здесь происходит, сеньор? – грубо бросил Эрландер Симоеш, приподнимаясь на локте. – Вы с ума сошли?! Кто позволил вам врываться в поместье де Фонсека и чинить здесь убийства и разбой?!
«Василиска» не обманул тон. За грубостью скрывался банальный страх. Без сомнения, де Муора слышал выстрелы и звон клинков и понимал, что чужаки не будут с ним церемониться.
– О! – издевательски произнес Фернан, – Простите мою грубость, маркиз. К сожалению, я не озаботился получить приглашение виконта, но, быть может, вот эта бумага устранит непонимание, возникшее между нами?
Он показал патент, выданный де Брагаре.
– Это нисколько не объясняет вашего наглого и беспричинного нападения! Вы не человек чести, раз пользуетесь этим документом в личных целях!
– О да! Что-что, а честь у меня отсутствует напрочь, – невесело хохотнул «василиск». – Ваша Светлость, мне крайне неловко просить вас, но не могли бы вы ненадолго оставить меня наедине с этим благородным сеньором?
Паоло Жозе безразлично пожал плечами. Дела контрразведки его не интересовали, точнее, он предпочитал о них не знать. Герцог и гвардейцы вышли из комнаты и плотно закрыли за собой дверь.
– Вынужден вас разочаровать, сеньор де Муора, – произнес Фернан, пройдясь по комнате и остановившись у окна. – Вы не такая уж и крупная фигура,
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что вы обвиняетесь в том, что входите в состав некоего Ордена Мантикоры. Также вы обвиняетесь в государственной измене, в преступлении против короны, в содействии группе заговорщиков, которые пытаются посадить на трон самозванца, в участии в заговоре, в связях с разведкой Андрады, в попытке помешать работе контрразведки, в попытке убить сотрудника контрразведки, в соучастии в убийстве Шейра шан Гарьердес ун Таш'шда из клана Дочедез, в убийстве графа Мигеля де Туриссано графа Майдельского, наконец. Как видите, у меня достаточно причин, чтобы отправить вас на виселицу [77] . А вот этого я бы вам делать не советовал!
77
Дворянин, обвиненный в государственной измене, терял право умереть «смертью благородных». Такой человек приравнивался к простолюдину – и топор палача заменялся обычной веревкой.
Последнюю фразу маркиз произнес резко, ибо увидел, как рука побледневшего кровника нырнула под подушку. – Мало вам неприятностей? Вытащите руку, любезнейший! И немедленно! Иначе мой слуга оторвет вам голову!
Де Муора напрягся, но поймал холодный взгляд Фернана и, поняв, что шутки кончились, с явной неохотой выполнил приказ.
– Абоми, проверь.
Слуга выполнил приказ и передал извлеченный из-под подушки кинжал своему хозяину.
– У вас нет никаких доказательств! – сдавленно произнес де Муора.
– Вы ошибаетесь, сеньор. Не будь у меня доказательств, я бы здесь никогда не появился. У меня полно неопровержимых фактов.
Фернан блефовал, но лишь отчасти.
– Чушь! – Кровник сделал последнюю попытку отбиться. – Все ваши обвинения нелепы! Мой род…
– Ваш род на грани истребления! – перебил его «василиск». – Обвинений достаточно не только для того, чтобы повесить вас, но и всю семью сгноить в Роппере! И вы это прекрасно знаете. Его Величество добр, но даже у его терпения есть предел. На этот раз вам и вашему роду не удастся отвертеться, сеньор. Когда король вернется…
– «Если король вернется»! – дерзко бросил Эрландер Симоеш, теперь он уже не считал, что должен строить из себя невинного младенца. – В Таргере будет истинный король, и все те, кто выступает против него, ответят. О своей участи заботьтесь, сеньор!
– Пусть так, – легко согласился Фернан. – Быть может, мятежники победят. Но даю вам слово дворянина, что этой победы вы не увидите.
Как бы в подтверждение слов «василиска» с улицы раздалось несколько одновременных выстрелов, и де Муора вздрогнул.
– Подойдите к окну. – Сеньор де Суоза смотрел в сад. – Ах да! Постоянно забываю, что у вас все еще болит нога… Надеюсь, вы поверите мне на слово. Знаете, что сейчас происходит за окнами? Мои люди вершат казнь над бунтовщиками.
Цепь мушкетеров дала второй залп, и последние осужденные «василисками» защитники поместья упали в траву. Фернан безучастно смотрел на тела расстрелянных людей. Ни пощады. Ни милосердия. Ни жалости. Три «ни», из-за которых контрразведку ненавидели и… терпели.