Под знаком мантикоры
Шрифт:
Разгрома в библиотеке прибавилось. Во всяком случае, количество трупов увеличилось. Сеньор де Рьезо лежал в луже крови, уставившись погасшими глазами в потолок. Укол маэстро Пито пришелся в шею. «Василиск» ни секунды не сомневался в том, кто победит в этом поединке.
– Хороший удар, маэстро.
– Благодарю, – поклонился старый ирениец. – Джованни хорошо его обучил. Этот сеньор оказался неплохим бойцом, но слабее вас. Мне лишь остается удивляться, как он умудрился дотянуться до вашей щеки. – Последнюю фразу учитель фехтования произнес ворчливым тоном.
– Досадная случайность, и ничего более. – Маркиз позволил себе легкую улыбку. – Я
– Пустяки. Мне это было даже интересно. Я вам еще нужен?
– Нет, благодарю. Надеюсь, когда все закончится, мы сможем возобновить наши уроки.
– Я тоже с нетерпением жду этого дня.
– Быть может, выделить вам сопровождение? На улицах неспокойно.
– Ну что вы! Не стоит. Кому может понадобиться старый мастер шпаги?
Учитель фехтования отвесил очередной поклон и вышел.
– И долго ты намереваешься здесь сидеть? – поинтересовался маркиз у де Вольга.
Герцог, не обращая внимания на трупы, развалился в кресле и, забросив ноги в грязных сапогах на стол, читал какую-то книгу. Судя по названию и пошлой гравюре на обложке – один из любовных романов, которые в последнее время были так популярны в высшем свете.
– Нет, погоди! – с воодушевлением воскликнул Его Светлость. – Ты только послушай! «Он провел горячей ладонью по ее плечам, и все ее молодое тело охватила блаженная дрожь»! – со вкусом процитировал сеньор де Вредо. – Каково, а? И подобное на каждой странице! Я бы этих писак вначале порол, затем отрубал руки и вешал на заборах.
– Кого?
– А? – не понял герцог.
– Кого бы ты вешал? Писак или их руки?
– И тех и других. – Де Вольга швырнул книгу через плечо, и та, пролетев через весь зал, звонко шмякнулась о стенку и упала на пол. – Узнал что-нибудь интересное?
– Немного, – уклончиво ответил Фернан.
– М-м-м… – протянул Его Светлость. – Сказать моим ребятам, чтобы убрались в комнате де Муора?
– Не стоит. Пусть живет. К тому же у нас слишком много дел.
– Война не ждет? – хмыкнул де Вольга.
– Она никогда не ждет.
Самое страшное началось после четырех часов дня. Если раньше все, что происходило в Эскарине, можно было с большой натяжкой назвать волнениями и мелкими стычками, то, после того как полк «Ардосских усачей» в очередной раз попытался пробиться через оборону суровых воинов Королевской гвардии и мушкетеров и добраться до Летнего дворца, началось то, что обычно называли «крупномасштабными боевыми действиями в городских условиях».
Столица вспыхнула. Лопнула. Взорвалась. Разбилась. Стала дыбом. Треснула и разделилась на два противоборствующих лагеря. Вечные и непримиримые соперники, столько лет взращивавшие ненависть друг к другу, взялись за оружие. Полки пошли на полки, дворяне на дворян, а горожане на горожан. На улицах и площадях огромного города гремели выстрелы, звенела сталь, полыхало пламя пожаров, слышались крики, ругань, призывы, стоны и мольбы. Улицы по нескольку раз переходили из рук в руки, и никто не мог взять верх, а потому кровь продолжала литься рекой. Смерть не успокаивалась и ежеминутно взмахивала косой, собирая богатую жатву.
К вечеру бои на улицах не стихли, а, наоборот, усилились. В них влились те, кто до этого момента все еще сомневался и не мог сделать выбор. К тому же с разных сторон в Эскарину прибывали вооруженные отряды из ближайших окрестностей, дабы поддержать ту или иную из противоборствующих сторон.
Известие от Сельто Фернан получил в сумерках, когда уже и не рассчитывал услышать
Трижды их останавливали, но им везло – это оказывались сторонники короля – и после многочисленных вопросов и подозрительных взглядов отряд пропускали дальше. Они почти достигли своей цели, оставалось проехать всего лишь квартал и городской парк, когда неприятности настигли отряд.
– Что там? – спросил сеньор де Вредо.
Улицу преграждали то ли деревянные щиты, то ли попросту выдранные из заборов доски.
– Кажется, славные горожане начали возводить баррикады, – пробормотал Фернан, но Снежную предусмотрительно придержал.
В густеющих летних сумерках можно было разглядеть лишь людские силуэты, но определить форму или хотя бы увидеть, какого цвета повязки на их руках [78] , не представлялось никакой возможности.
– Нам лучше поискать другую дорогу, – бросил герцог.
– Согласен. – Маркиз не считал, что следует рисковать и лезть на рожон.
До сих пор ни бунтовщики, ни сторонники короля не имели четкого, централизованного руководства и действовали на свой страх и риск, порой даже не зная, кто контролирует ту или иную часть города.
78
У сторонников короля повязки белого цвета, у сторонников Лосского повязки красного цвета.
Покинуть улицу они не успели. Щиты рухнули, и Фернан увидел десятки мерцающих огоньков.
– Берегись! – заорал маркиз, и тут же раздался слитный залп мушкетов.
Сеньора де Суоза спасло лишь то, что впереди него и герцога находился живой щит как минимум из двадцати солдат. Они-то и остановили смерть своими телами.
Кричали застигнутые врасплох гвардейцы, визжали раненые лошади.
– Уходим! Уходим! – рявкнул Фернан, стараясь перекричать поднявшийся гвалт.
Он направил Снежную на перпендикулярную улочку, надеясь, что люди последуют за ним. Получилось. Никакой паники. Свита герцога была слишком опытна. Окружив Его Светлость плотным кольцом, уцелевшие гвардейцы устремились прочь. Фернан гнал лошадь до тех пор, пока баррикада с неизвестными стрелками не осталась далеко позади, а впереди не показался городской парк. Только сейчас силы оставили герцога де Вольга. Потеряв сознание, он рухнул из седла на землю.
– Его Светлость убит! – заорал кто-то из гвардейцев, и к сеньору де Вредо бросилось несколько человек.
– Ранен! Хвала Спасителю!
– Лекаря! Максика! – надрываясь, гаркнул маркиз де Нарриа, спрыгивая с лошади и склоняясь над раненым.
Выругался. Глупая пуля. Правое колено размозжено, штанина намокла от крови. Плохая рана. Если все сложится удачно, то де Вольга будет хромать всю оставшуюся жизнь. В худшем – ему придется ампутировать ногу. Фернан смотрел, как не утративший присутствия духа мастер Максика колдует над раненым. Двое гвардейцев сооружали носилки.