Под знаком змеи.Клеопатра
Шрифт:
Салмо в сомнении покачал головой.
— Или перед золотом, властью, больной гордостью, тщеславием, завистью — ах, господин, я мог бы назвать тебе еще дюжины причин. И ты не можешь не признать, что Ирод вспыльчивый и гордый человек, и ему ни в чем нельзя доверять. Поэтому я прошу тебя позволить мне вместе с римским легионом подождать окончания вашего визита у стен города.
Я не смог отказать ему, тем более что сам втайне разделял его мнение.
Со времени моего последнего посещения Иерусалим сильно изменился — и вынужден признать, что в лучшую сторону, хотя большинство изменений служили для безопасности и удобства даря.
Ирод выслал к нам почетную делегацию,
Мы въехали в город через ворота Яффы и проехали мимо крепостных башен Гиппик, Фасаил и Мариамна, которым Ирод дал названия в честь своих друга, брата и супруги и которые — надо признать — были необычайно красивы и совершенно различны. Откуда-то слышались приветственные возгласы народа, однако они доносились приглушенно, поскольку наша процессия была окружена тремя рядами вооруженной до зубов личной охраны. Нельзя было не заметить громадный новый дворец, который был достроен только спустя десять лет.
Мы двигались дальше вдоль крепостных стен на север, где на горе Антония возвышался огромный комплекс, возведенный за необыкновенно короткий срок. Он представлял собой нечто среднее между дворцом и крепостью и снаружи выглядел довольно сурово, грозно и неприступно, внутри же был обставлен с изысканным вкусом.
Ирод, замечу наперед, был вовсе не труслив, но чрезвычайно недоверчив и делал все, чтобы предупредить возможное нападение. Так, вся площадь перед храмом просматривалась со стен крепости, потому что — как с небрежным хладнокровием заметил царь — именно здесь вероятнее всего может начаться восстание, и поэтому его легко будет пресечь в самом зародыше.
Вечером был устроен большой симпосий в честь Клеопатры, ее сыновей и друзей.
И в тот же день была начата опасная игра, за которой всем нам пришлось внимательно следить, чтобы она не засосала нас в свой смертельный водоворот.
Царица приняла ванну, горничные помогли ей причесаться и одеться. И сразу же после этого она пригласила меня на беседу, в которой приняли участие также Шармион, Ирас и евнух Мардион.
В последнее время я почти не упоминал про Ирас — но это потому, что в дороге, как и в других напряженных ситуациях, она отдалялась от меня и существовала только для царицы.
Без долгих предисловий Клеопатра сразу начала с главного:
— Друзья мои, сейчас мы находимся в ситуации, подобной той, когда Ирод посетил нас в Александрии, и я постараюсь встречаться с ним только при свидетелях. Уже тогда это был опасный человек, но, в конце концов, я ведь была у себя во дворце. Теперь же мы полностью в его власти, и я не знаю, какую игру он затевает. Поэтому для нашей общей безопасности я приказываю: одна из вас — Шармион или Ирас — все время должна находиться при мне — на тот случай, если Ирод неожиданно посетит меня в моих покоях. Если он захочет отослать вас, вы не должны обращать на это внимания, потому что я скажу, что мои горничные следуют только моим приказаниям. Если он пригласит меня к себе, меня будет сопровождать Гиппократ, и я скажу, что, согласно старинной египетской традиции, когда царица выезжает за пределы страны, врачу надлежит постоянно находиться рядом с ней. Если разговор будет идти о политике, при этом должен присутствовать Мардион как мой ближайший советник и доверенное лицо. Что бы ни сделал, ни приказал и ни потребовал этот араб, вы должны подчиняться только мне, его вы будете слушать, только если я позволю вам это. Думаю, ни у кого нет вопросов по этому поводу?
Нет, в этот раз никто на них не отважился.
Даже
Симпосий оказался поистине царским. То и дело следовала перемена блюд, а в перерывах выступали риторы и придворные поэты. Однако надо всем этим витало что-то угрожающее, и это чувствовал не только я.
Когда прогест Клеопатры хотел попробовать блюда, она, улыбнувшись, покачала головой:
— Нет-нет, здесь это лишнее. Где будем мы в большей безопасности, как не во дворце нашего высокочтимого друга и соседа, благородного царя Ирода?
Таким образом демонстрировала она свое мужество.
Мариамны, супруги Ирода, не было на симпосии, и, только когда Клеопатра спросила о ней, мы узнали, что она с детьми вернулась в свою летнюю резиденцию, потому что плохо переносит жару. Вскоре выяснилось, почему царю невыгодно было ее присутствие.
Вообще Ирод не совершал ничего такого, что могло бы умалить в глазах народа его достоинство царя иудеев. Зал для симпосия был обставлен с царской роскошью, но при этом, согласно законам Моисея [55] , в нем не было никаких статуй или картин. Пол был украшен растительными орнаментами из разноцветной мозаики, так что даже самый строгий фарисей не смог бы ни к чему придраться. Стены были увешаны шелковыми коврами, на которых тоже не было ничего хотя бы отдаленно напоминающего запрещенные Яхве изображения людей или животных. Ирод был последователен в этом, и я сомневаюсь, чтобы какой-нибудь скульптор хоть раз сделал его статую или бюст.
55
Моисей — легендарный еврейский вождь и пророк.
В последующие дни царь всеми способами старался понравиться Клеопатре и развлечь ее. Так, мы вместе посетили переданные ей Антонием бальзамовые сады под Иерихоном, которые Ирод вновь взял в аренду и за которые ежегодно выплачивал значительную сумму. На одном из холмов на окраине города возвышался небольшой дворец, и царь не преминул заметить: «Это, собственно, твой дворец, царица, а я здесь только постоялец».
Клеопатра старалась не обращать внимания на его намеки. Никогда еще я не видел, чтобы она так следила за своими жестами и речами, как во время этого пребывания в Иерусалиме — за исключением одного случая, когда она открыто высказала свое мнение. Постепенно все заметнее становилось, что Ирод домогается Клеопатры.
Позже некоторые утверждали, будто все было наоборот, и это царица всячески старалась заманить Ирода к себе в постель. Как свидетель я могу утверждать, что все это — ложь, выдуманная римскими историками, которые готовы были на все, чтобы опорочить Клеопатру.
Сначала Ирод стал преподносить дорогие подарки: дюжину благородных племенных лошадей или изысканные украшения, найденные в Иудее в гробнице какого-то египетского правителя во время строительных работ, — как будто он хотел напомнить этим, что его страна также входила раньше в состав великого Египетского царства.