Под знаменами Аквилы
Шрифт:
– Абхуман?,- Генрих опять нарушил тишину.
– Нет, - в голосе Молотова прозвучал металл. Обратите внимание на строение и размеры внутренних органов. Будь они человеческими и нормальных размеров, то речь бы шла об их атрофии. А их мозг просто не обладает необходимыми размерами для поддержания достаточно сложных мыслительных процессов.
– Из всего этого напрашивается неутешительный вывод. Это нарушение законов Омниссии (законы физики), а следовательно, есть лишь одно объяснение всему этому...
– Варп, - Генрих облизнул пересохшие губы.
Наконец, Тиберий задал
Вместо ответа Молотов включил видеозапись, превратив одну из стен лаборатории в кинозал.
***
Сначала не было видно ничего. Мрачный лес, оглашаемый лишь криками местных птиц.
– Обратите внимание. Датчики работают в штатном режиме. Не видно никаких признаков угрозы.
– Братик!, - в лаборатории раздался полной радости детский смех, что моментально умолк, потонув в треске работы лазганов.
– Боюсь, команда на смену задач пришла со слишком большим опозданием. Но даже по тому отрывку, что мы смогли получить уже можно сделать некоторые выводы: Обратите внимание на размытые пятна в углах экрана- это его сородичи, и на то, как поздно была обнаружена засада. Они явно имели представление о тактике и планировании.
– Подобное присуще не только людям. Многие стайные животные действуют подобным образом,- Салливан наконец то присоеденился к разговору, - но, с учетом того, что их внутренние органы были атрофированы, не думаю, что их целью была еда.
– О, а вот тут то у меня для вас и кроются самые неприятные новости.
Картина на стене сменилась на другую. Все еще живое подобие человека, прикованное к столу. В глазах- ужас и слезы, громкий плач и вкрадчивый голос Молотова : “Пикси, говоришь? Ну хорошо. А теперь, мы поговорим как цивилизованные существа, и ты расскажешь мне все о том, как вы нас нашли, зачем напали и о богине, к которой ты призываешь на помощь. Быть может, я тогда и пощажу тебя”.
***
Два часа спустя. Лагер.
Он видел, как во мраке кабины загорались контрольные руны. В его руках Титан, живое воплощение Бога машин. Тело чувствует дрожь пробуждающегося гиганта. Лицо не в силах сдержать улыбку, когда через передатчики он слышит звук шагов древней машины, что пробудилась ото сна. Ангар, превратившийся в ловушку. Дом, ставший западней. Сквозь покореженные двери проникает тоненькая полоска света, освещая путь на волю.
Разум упивается мощью. Он вновь в своей стихии, вновь он чувствует бесчисленные голоса его предков, что шепчут ему, наставляя на истинный путь. Они молят. Нет! Требуют смертей врагов Империума! Но сейчас его цель лишь жалкая дверь. Это будет легко.
Удар! Еще удар и вот дверь…
– Василий! ты там что, уснул?!, - вальхалец сбросил с себя наваждение, с тоской взглянув на лопату в своих руках.
– Давай работай! Не будем лучшими- на ужин десерт не получим! День почти закончен, а дверь от ангара к титану даже наполовину не откопана!, - кадианец стоит, покрытый потом и усердно размахивает лопатой, так, словно от этого зависит его жизнь.
Десерт… Ну кто может понять чуткую душу вальхальца когда вот здесь, за полутора метрами чистого адамантия
Невеселые мысли были прерваны звуком сирены, возвестившей об общем сборе.
Капитан Тиберий. Как всегда упитан и доволен собой, в фирменном мундире с блестящими в лучах уходящего Солнца наградами. Рядом с ним - Генрих Крамер, тощий как жердь, в глазах- взгляд безумца.
Но вместо обычной проповеди о чудесном спасении лишь сухое приветствие и приказ: “Повышенная боевая готовность, никаких земляных работ. Отныне все это- забота сервиторов. С этой минуты лагерь объявлен на осадном положении. Обо всех странностях в поведении сослуживцев немедленно докладывать дежурному по части! О полном перечне изменений вам доложат на вечернем собрании”.
***
Молотов молча посмотрел на показания, что постоянно менялись на его тактическом планшете, после чего молча отложил его в сторону. Он стоял на верхушке своего поверженного корабля с тоской обозревая лес. Он и Колетт, что сейчас взгромоздилась на его плечо. Вдвоем.
– Тебе удалось их запугать. Признаться, я удивлена. Не ожидала от тебя такого красноречия, - Колетт блаженно зажмурила глаза, радуясь теплу, что шли от радиаторов Магоса, - Думаю, я распечатаю пикт с лицом Тиберия и повешу его у себя в кабине.
Магос окинул взором лагерь, что вырос здесь буквально за несколько дней. Стройные ряды временных домов имперской гвардии теперь были погружены в темноту. Спокойствие уснувшего Колосса. И его корабль, что стал центром нового оплота человечества в этих землях. Сейчас он находился в самой высокой точке этого лагеря. Метров сто над землей, если не больше. Конечно, его датчики могли бы дать точный ответ, но он сейчас не хотел его знать. Минувший день и так принес много новых забот.
– Что будем делать теперь?
Мягкий голос Колетт. Одна из немногих радостей, что он мог наслаждаться в полной мере. Он посмотрел на свою адамантиевую трехпалую руку, что заканчивалась когтями, способными разрушать броню космодесанта словно бумагу и ощутил мягкое прикосновение вечернего ветра.
Технологии ТЭТ стали благословением и проклятием. Когда они нашли их, он был лишь молодым работником и единственной аугментацией была рука. Сколько с тех самых пор минуло времени? Логи показывали, что восемь столетий. Но он был одним из немногих, кто смог в полной мере понять то, что они означали для Империума. Он, как никто из других был близок к машинному идеалу, но вместе с тем дальше, чем техножрец, обслуживающий химер в заштатном полку. Эмоции, что без проблем подавлялись рядовыми служителями, были сохранены почти в полном объеме. Омниссия всемогущий! Он даже не мог пожаловаться на это, ведь ему была дарована честь создания его тела и сохранения сознания с использованием древних знаний. Сознательно упрощать подобное было бы ересью. И сейчас он чувствовал страх. Страх за Колетт, страх за Амелию.