Под знаменами Аквилы
Шрифт:
Камера Айрин
– Молотов уже знает об этом?, - голос Колетт был подобен арктическому ветру, пронизывающему до костей.
– Конечно, он курировал весь проект.
Де Моро медленно подошла к некогда мертвой (почти) волчице, рассматривая нового последователя Омниссии, что предстал перед нею. Работа, достойная восхищения. Она помнила то изуродованное детскими забавами ее дочери тело, которое забирал Брэн. Часть внутренних органов отсутствует, рот застыл в немом крике, намертво сжатые пальцы, вцепившиеся в стол. Брэн тогда
Теперь перед ней стояла живая, покорная, пусть и несколько странная девушка, чей облик был даже по своему мил.
Она посмотрела на помещение, в котором творение Брэна провело последнюю неделю, ожидая своей участи и непроизвольна скривила губы. Это было странно, но это маленькая, стальная комната, изрисованная священными символами механикусов, больше не внушала трепета перед мощью Машинного Бога, а казалась даже… Уютной и милой. Аккуратно сложенные у стены пуфики, на которых молодая самка спала. Мягкий ковер под ногами. И даже, пусть и засохшие, но цветы, что сейчас стояли в стеклянной вазе, дополняя атмосферу печальной красоты.
– Цветы?
– Ваш муж сказал, что этот обычай довольно универсален в отношениях и способен снять стресс.
– Молотов всегда был немного романтиком. Сработало?
– Более чем.
Сама волчица стояла, покорно опустив голову, ожидая пока здесь решится ее судьба. Вне всякого сомнения, она уже была полна аугментики, но все ее тело было скрыто под длинным красным балахоном.
– Сними свой балахон. О, святой Омниссия, - балахон был надет на голое тело.
Без него Айрин предстала ей во всей красе. Аккуратное, спортивное, девичье тело, с красивой грудью. Черный, лоснящийся мех, что теперь даже не вызывал отторжения и казался лишь причудливой одеждой и безукоризненно белая, без единого пятнышка кожа. Теперь, после хорошего питания, она больше не выглядела маленькой девочкой. Девушка, не меньше двадцати лет, на пике своей красоты и обаяния молодости.
Колетт, уверенно подошла к девушке, внимательно осматривая аккуратный шрам там, где когда то неумелые руки Амелии буквально вспороли ей брюхо. Следы аугментики почти отсутствовали. Из видимых можно было увидеть лишь изящные аугментированные пальцы и просвечивающую через кожу сетку для дальней связи. (Для тех кто не понял, именно ее тело лежало под простыней, которое и увидела Тарквиния).
– Прекрасная работа, Брэн, - она запустила свои тонкие пальцы в ее шевелюру, нащупав стальную пластину под кожей.- Чип контроля?
– О, в нем нет нужды. Мамоно преданы своим хозяевам. Это всего лишь стандартный набор стабилизации для имперских псайкеров.
– Без контроля, значит?, - тонкие пальцы Колетт аккуратно схватили лицо девушки за подбородок, подняв его чуть выше. Было странно видеть радость в глубине ее глаз. Только сейчас до Моро дошло, что ее невинные прикосновения могли быть
Ее изумрудные глаза внимательно изучали теперь уже абхумана, смотревшего на нее, как на старшую сестру, - Вы ведь не злые. Просто сбились с пути. Правда?, - Она еще раз потрепала ее по голове, с улыбкой вслушиваясь в ее радостный скулеж и тяжелое дыхание.
– Насколько полезным служителем Омниссии она может стать, Брэн?
– Если мои исследования не врут, то при правильном курсе реабилитации и соответствующем обучении они вполне достигнуть уровня обычного человека. А может, даже и превзойдут его в чем-то.
– Это все, что мне нужно было знать, - Нда, на пиктах эта девушка казалось несколько другой. Кстати, а она помнит?...
– Не больше остальных.
– Завтра в храме Омниссии Молотов проведет чтение хвалы Богу Машин. Надень на нее ошейник и тогда она сможет покинуть свою комнату. Девушке наверно не терпится размять свои мышцы., - Она направилась к двери, на секунду остановившись перед выходом, - И научи ее пользоваться лазганом. Терпеть не могу, когда служители Омниссии уподобляются оркам.
– Как будет вам угодно, госпожа Колетт., - Он проводил ее взглядом, когда она в сопровождении Кастельяна ушла по коридору, после чего мысленным приказом закрыл дверь, оставшись наедине со своим новым учеником…. ученицей.
В момент, когда ее ловкие руки обвили его, став медленно расстегивать его балахон, он лишь мог воздать мольбы Омниссии о том, что не может вздохнуть как человек, отказавшись от своих легких более пятидесяти лет назад.
– Я же говорил, без этих твоих штучек. И накинь на себя балахон.
Молодая волчица продолжала стягивать с него балахон, не обращая внимания на возражения, шепча томным голосом туда, где как она думала, могли находиться его уши : “Ты спас нас из горящего леса, а я ведь даже не поблагодарила тебя...”
– Накинь. Свой. Балахон. И повтори священные молитвы святому Омниссии., - один его механдритов мягко схватил ее за руки, отведя в сторону от своего тела.
– Мне еще нужно закончить исцеление твоих сестер.
– Ну дорогой!, - волчица состроила обиженное личико, что вскоре сменилось полным коварства.
– Но не бойся, я найду способ тебя отблагодарить.
“Пресвятой Омниссия! Даже удаление части мозга и контроль гормонов не избавили эту самку от настойчивого желания спариться с ним! Молотов предупреждал, что ему придется идти на жертвы ради Омниссии, но он просто не был к ним готов. Не к таким. Во всяком случае, не сейчас.”
Километром выше, в своей каюте, подобно пауку в паутине, Молотов задумчиво держал в руках артефакт ТЭТ. Дарить подобное было бы расточительством, но для Колетт вполне хватало четырех, а вот его другу Брэну скоро вполне может понадобится механодендрит с обратной связью.