Подари мне лошадку
Шрифт:
Фалькон прочитал сомнение в ее глазах:
– Не бойся, я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– Сюзанна проводила много времени с лошадьми, она знает, как себя с ними вести.
– Ее голос прозвучал колко и язвительно, и Мара пожалела, что не может взять свои слова назад. Но было поздно: Фалькон нахмурился и повернулся к ней спиной.
– Мы ненадолго, - бросил он напоследок. Мара окинула взглядом беспорядок на кухне и поняла, что у нее есть способ хоть как-то оплатить ему издержки, связанные с женитьбой. На кухне было гораздо больше работы,
Мара как раз принялась мыть дверцу холодильника, когда вернулись Фалькон с Сюзанной. Тут только она осознала, что их не было почти целый час. Как быстро пролетело время! Мара оглянулась: кухня сверкала чистотой. Ее взгляд обратился к Фалькону.
По обеспокоенному выражению его лица она поняла, что что-то не так.
– Не ожидал, что мы проведем на воздухе столько времени. Сюзанна немного устала - я отнесу ее наверх.
Но глаза его говорили: не оставляй меня с ней одного, пожалуйста.
Фалькон был очень напуган. Без видимой причины Сюзанна вдруг стала похожа на спущенный воздушный шар: еще минуту назад она гладила по загривку гнедую кобылку с четырьмя белыми носочками, а в следующий момент уже цеплялась за его штанину, как будто та была единственной вещью, способной удержать ее в вертикальном положении. Он взял ее на руки и понес домой.
Она как-то странно затихла, он чувствовал ее неровное дыхание у себя на шее. Еще больше он боялся реакции Мары на состояние дочери.
– Мы не делали ничего, требующего хоть какого-то физического усилия. Фалькон с трудом осознал, что разговаривает с Марой. Он ждал, пока Мара стелила постель, чтобы уложить Сюзанну.
– Секунду назад все было прекрасно, а в следующий момент она уже спала стоя.
– Вам ничего и не надо было делать, сказала Мара.
– Это болезнь, она отнимает у нее силы.
Она сняла с девочки теннисные туфли и укрыла ее простыней и стеганым одеялом. Сюзанна спала мертвым сном.
Мара взглянула на Фалькона, и ей невольно захотелось разгладить морщинку беспокойства, пролегшую между его бровями.
– Все будет в порядке, как только она отдохнет и наберется сил.
Но в его голубых глазах по-прежнему виднелся страх. Тогда она протянула ему руку.
– Ты не виноват, - сказала она тихо.
– Ты все делал так, как надо.
Он как будто не сразу ощутил ее прикосновение, посмотрел на нее и сжал ее руку в своей.
– Пойдем вниз, нам надо поговорить.
Мара чувствовала силу его руки и много еще такого, что ей совсем не обязательно было чувствовать. Мгновение она сопротивлялась его нежному напору, но потом сдалась и спустилась с ним по лестнице.
Фалькон сел на тяжелую темного дерева кушетку, обтянутую кожей, и притянул Мару к себе.
Она прильнула к его груди и услышала
Незаметно приблизились сумерки. Свет, проникавший в комнату сквозь полукруглые окна, постепенно становился бледно-желтым, розовым, затем оранжевым. Еще немного, и все погрузится во мрак.
– Я думала, ты хотел поговорить, - прервала молчание Мара.
– Да. Мне прежде всего необходимо знать: она обязательно выздоровеет?
Мара почувствовала, как слезы подступают к ее глазам.
– Да.
Фалькон еще сильнее сжал ее в своих объятиях:
– Правда или это просто твое желание? Мара рассказала ему все, что она знала об острой лимфатической лейкемии. О том, что необходимо шесть-семь месяцев химиотерапии, чтобы болезнь перестала прогрессировать. О том, что эффективность лечения составляет 73 процента. О вероятности рецидива, который может случиться в любой момент и свести на нет весь курс химиотерапии, после чего придется все начинать заново.
– Если в течение всего курса не будет рецидивов, она сможет спокойно вернуться домой.
– А если нет?
– Придется проводить трансплантацию костного мозга.
– А если и это не поможет?
Мара вырвалась из его объятий, поднялась и встала напротив него, готовая в любой момент дать отпор.
– Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что Сюзанна может умереть? Да, такая возможность не исключена. Теперь ты доволен?
Он поднялся. Тон у него был не менее решительный:
– Нет. Не доволен. Но как ты можешь жить, зная это, и ничего не предпринимать? Гнев ее внезапно улетучился.
– А что я могу?
– тихо сказала она, глаза ее потухли.
– Мара, я...
Фалькон бросился к Маре, но она вывернулась и убежала. Фалькон остался стоять. И зачем он взял на себя такую ответственность? Лучше бы просто занял денег на лечение. Он не подумал, что на его глазах будет умирать Сюзанна Эйнсворт. А главное, не подумал о том, что ему придется смотреть, как будет страдать Мара, если ее дочь не выживет.
Но теперь поздно думать об этом. Он любит Мару. И часть его души навсегда отдана Сюзанне. Их связали незримые узы, о существовании которых он и не подозревал до того, как эта женщина и девочка вошли в его жизнь.
Сюзанна получит самое лучшее лечение, какое только возможно, - деньги не имеют значения. Даже если ему придется пройти через унижение и просить взаймы у своих родителей.
Глава 4
Фалькон был женат уже две недели. Сюзанна продолжала проходить курс химиотерапии. Для него это было поводом постоянно находиться дома: когда бы Мара с дочкой ни возвращались, Фалькон встречал их, брал девочку на руки и нес ее в спальню. Свой "порше" он сменил на автофургон, чтобы Маре было удобнее возить Сюзанну в больницу. Пока Мара стелила постель, он держал на руках это хрупкое существо, а потом бережно укладывал и укрывал одеялом.