Подари мне любовь
Шрифт:
— Хмм. Должен признать, ты права. У большинства нет другого интереса к земле. Что же до меня, то мне нравится заниматься бизнесом, у меня это неплохо получается. Но, видимо, я унаследовал от отца слишком многое, чтобы быть просто промышленником.
— Не поняла, что ты хотел сказать про своего отца?
— Я не собирался этого говорить, но ни для кого, в общем-то, не секрет... и рано или поздно ты бы, наверное, узнала... земля слухами полнится... дело в том, что Вайет не родной мой отец.
Неподдельное изумление отразилось на лице Морин. В глазах стоял
— Эй, давай сначала присядем. Это очень длинная история.
Адам выбрал валун, с которого хорошо было видно, как оранжево-красный диск солнца медленно опускается за верхушки деревьев, усадил на него Морин и сам сел рядом.
— Если разбирать мою родословную, то Вайет приходится мне дядюшкой, а Хлоя соответственно... Ох, я постоянно путаюсь в этих родственных названиях.
— Ничего не понимаю, — удивилась Морин. — Объясни, пожалуйста, — она просительно прикоснулась к его руке.
Он внимательно посмотрел на нее. Их глаза встретились, и он понял: она действительно все поймет. И наоборот — никогда не сможет понять, если он сейчас сменит тему и не объяснит все до конца.
— Я не люблю об этом говорить, и не потому, что стыжусь своего происхождения. Ну ладно, раз уж начал. О моем отце в этих местах ходит множество слухов и вымыслов. Он купил эту землю более шестидесяти лет назад и построил для себя ранчо. Томас Мердок был простым рабочим человеком, который любил и выпить, и поиграть в карты, и погулять. Когда ему было под сорок, у него тяжело заболела жена. Вот тогда-то он и познакомился с Белиндой, сестрой Вайета. От этой связи родились мы, я и Анна.
— Что стало с твоими родителями? Где они сейчас?
— Их уже нет в живых. Оба умерли вскоре после нашего появления на свет. Отец вел бурную жизнь. Он умер от инфаркта в расцвете лет.
— А Белинда? Насколько я понимаю, она была намного моложе твоего отца. Что случилось с ней?
— Да, тогда ей только исполнилось двадцать пять лет. Она не пережила смерть Томаса. Не могла поверить, что осталась одна с двумя детьми на руках.
— А что было дальше? — спросила Морин, сама себе удивляясь, как же ей хочется все знать про него.
— Я бы не сказал, что отец оставил нас ни с чем. Сестра обнаружила, что Томас успел написать завещание и оставил Белинде неплохие деньги. Но, кажется, она об этом не знала и сделала то, чего от нее никто не ожидал. Уложила меня и Анну в корзину из-под грязного белья и подбросила на порог ранчо. А сама исчезла из этих мест.
— О, Адам. Я... извини, так трудно поверить, что Вайет и Хлоя не твои родители.
В свете открывшихся обстоятельств Морин совершенно другими глазами смотрела на него. Она просто и предположить не могла, на какой тонкой ниточке случайных обстоятельств висела эта в целом благополучная судьба. И каким он тем не менее вырос мужественным, сильным, умным, красивым. Несправедливо было с ее стороны думать, что он родился с золотой ложкой во рту.
— Однако это так. Джастина нашла нас утром на крыльце, хорошо еще ночь тогда оказалась теплой, и долгое
— А что случилось с Белиндой, куда она подевалась, вам удалось это выяснить?
— Да, но это не имело уже никакого значения. У нее начались проблемы с психикой, и, наверное, счастье, что она быстро умерла.
— А Хлоя и Вайет стали вам настоящими родителями, — констатировала Морин.
— Да, когда они поженились, то усыновили нас и мы не испытывали недостатка в родительской любви и ласке. Что самое удивительное во всей этой истории — по-моему, Белинда слишком любила моего отца, поэтому и не смогла пережить его смерть. К сожалению, так иногда бывает, когда один человек слишком значим для другого. С его уходом жизнь потеряла для нее смысл, у нее не хватило сил пережить этот удар судьбы.
Морин в какой-то момент показалось, что сейчас Адам говорит не о своих родителях, а о личном опыте. В его голосе слышались неподдельная тоска и отчаяние. Вопрос чуть было не слетел у нее с языка, но она вовремя удержалась. Нет, ей лучше не знать, что в этом мире уже есть женщина, которой он подарил свое сердце. Непрошеное чувство ревности кольнуло ее сердце.
— Ты действительно думаешь, что твоя мать слишком любила твоего отца?
На этот вопрос Адам ответил не сразу. Немного помедлив, он задумчиво произнес:
— Да, я в этом уверен.
Морин было интересно услышать это от него. Значит, он тоже знает, что любовь несет за собой разрушения. Так произошло с его родителями. Так произошло и с ней. С тех пор ее сердце словно окаменело, и об этом невозможно забыть.
Сейчас, слушая Адама, она с сожалением думала о своем прошлом. Почему-то казалось, Адам бы не разбил ее сердце. А его сердце?
Свободно ли оно? И не удержавшись, Морин спросила:
— Это основная причина, почему ты до сих пор не женат? Из-за того, что произошло с твоими родителями много лет назад?
— Это не твое дело.
— Ну, я же рассказала тебе о своем разводе.
— Морин, это настолько мои личные проблемы, что я не собираюсь их обсуждать ни с кем.
Даже с ней. Он ясно дал это понять. Ну что ж, раз они друзья, то она должна признать его право на личную жизнь.
Выдавив из себя улыбку, Морин сказала:
— Конечно, я понимаю.
Что-то блеснуло в его глазах, и он поспешно отвел их.
— Солнце почти село, пора в обратный путь, пока совсем не стемнело.
Он поднялся на ноги и помог встать ей. Вместе они дошли до лошадей. Притянув Морин к себе, Адам одним движением руки оторвал ее от земли и, словно пушинку, забросил в седло. В этот момент Адам был так близко, его сильные руки так нежно поддерживали ее, что Морин пронзило жгучее желание почувствовать его губы на своих губах. Желание было настолько острым, что у нее перехватило дыхание.
— Спасибо тебе, — выдохнула она.
— За что? — спросил Адам, внимательно наблюдая, как странно меняется выражение ее лица. Обычно она так выглядит, когда говорит одно, а думает о чем-то другом.