Подари мне надежду
Шрифт:
Чёрт, пол.
Переворачиваюсь кое-как на бок, потом на спину, а знакомый до боли голос успокаивает, убеждая, что всё будет хорошо.
— Мама?
Наверное, я всё-таки умерла. А иначе, откуда такие глюки? Мама же должна ещё в поезде тарахтеть, а она вот здесь, совсем рядом, смотрит на меня перепуганно. Точно, умерла.
А мама тем временем, мало похожая на мираж, причитает, захлёбываясь словами и эмоциями:
— Анечка, доченька, я так испугалась! Он толкнул тебя! У него был нож!
А говорят ещё, в книжный магазин
Прислушиваюсь к своим ощущениям, аккуратно шевелю ногами, руками, трясу для надёжности головой, и понимаю, что всё нормально. Первый приступ боли отпустил, но назавтра, наверное, будет шишка — всё-таки лбом об пол слегка приложилась. Трогаю руками нос, провожу языком по зубам… целые. Всё целое. Хорошо.
— Это, наверное, просто обморок. А ты… ты как тут?
Но ей не дают ответить, потому что рядом возникает Влад. Он молчит, лишь напряжённо вглядывается в моё лицо: ощупывает его взглядом, ласкает и взгляд этот говорит так много, что никаких бы слов не хватило.
Сглатываю и пытаюсь сесть, опираясь на протянутую сильную руку. Господи, как же хочется его поцеловать, прижаться к груди, но слишком много вокруг “нельзя”.
— Аннушка! — восклицает мама, а голубые глаза горят восторгом. — Этот молодой человек, — взмах руки в сторону сидящего на корточках рядом со мной Влада, — так лихо обезвредил этого бандита! Можно сказать, что он тебя спас! — И уже Владу лично: — Спасибо вам!
— Это моя работа, — усмехается мой спаситель. — И ещё… да, работа.
— Ничего не знаю, — отмахивается мама, — но вы самый настоящий герой! Вы спасли мою дочь! Он наркоман был, да? Грабитель? Страх-то какой… И часто у вас здесь такое?
Мама тарахтит, а я зажмуриваюсь крепко, восстанавливая дыхание и возвращая себе душевное равновесие. Вокруг хлопочут сотрудники: каждому интересно, что на самом деле произошло и как я себя чувствую. Меня ведут в подсобку, где дают горячий сладкий чай и ставят на стол рядом блюдо с какими-то печеньями. От всей этой суеты начинает кружиться голова, но в общем я чувствую себя неплохо. Хорошо даже я себя чувствую.
В кабинет влетает мама, а на щеках лихорадочный румянец горит. Садится рядом, берёт мою руку в свою и гладит по несчастной голове.
— Доченька…
В голосе нежность, а в глазах слёзы застыли.
— Мама, всё хорошо, чего ты? Не переживай. Просто упала, даже уже не болит ничего.
— Легко тебе говорить! — восклицает и качает головой. — Не твою дочь какой-то наркоман пытался зарезать.
— Ты… ты вообще как тут оказалась?
Мама смеётся и целует меня в лоб, как делала всегда, когда подозревала у любимой дочери повышенную температуру.
— Изменили расписание поездов, потому я приехала пораньше. Решила сделать сюрприз. Да и ты после работы, наверное, слишком уставшая, чтобы ещё и на вокзалы ездить. Потому вот, приехала. Оставила вещи в камере хранения, взяла такси и добралась. Захожу в магазин, а тут ты… и этот
Мама тарахтит, точно пулемёт, даже пауз между словами почти не делает, вся переполненная эмоциями: смесь страха за меня и восторженного оживления. Ещё минут пять, наверное, расписывает мне, как Влад появился, как схватил уже почему-то насильника и кровожадного убийцу за шкирку, как чуть не убил… и всё больше деталей громоздит сверху, а я улыбаюсь всё шире.
Поток восторгов прерывает вошедший врач в белом халате, и маме приходится на время замолчать. Мне светят в глаза фонариком, проверяют рефлексы, просят высунуть язык, дотронуться до носа, назвать свой точный адрес и место рождения, меряют давление, предлагают попрыгать на одной ноге. После тщательного осмотра, от которого я устала больше, чем от падения и всей своей предыдущей жизни, выносят вердикт, что жить я буду и обошлось даже без сотрясения. И оставляют в покое: пить чай и заедать его печеньем. Правда, советуют взять всё-таки пару выходных, чтобы подлечить нервишки.
— Неделю! — категорично заявляет мама, а врач хмыкает.
Как только врач, пожелав нам здоровья, выходит из кабинета, входит Влад. Он мрачный и хмурый, но всё-таки находит в себе силы улыбнуться моей маме.
— Я хочу вас ещё раз поблагодарить! — восклицает та, а Влад отмахивается.
— Да, Владислав Павлович у нас настоящий герой, — говорю, пряча улыбку в чашке с чаем. — Спаситель дев в беде.
Мама ещё что-то тарахтит, Влад слушает, кивая, но смотрит только на меня. А я улыбаюсь ему, потому что не могу иначе. Несмотря ни на что, счастлива. Мама тем временем уходит искать туалет, чтобы помыть руки, и мы остаёмся с Владом одни.
— Ань, ты как? — спрашивает Влад, подойдя ко мне и присаживаясь на корточки рядом. — Я, блядь, чуть инфаркт не заработал. Думал, голову оторву этому придурку голыми руками, когда увидел, что он тебя толкнул.
— Тсс, всё хорошо, не переживай, — убеждаю, прислушавшись к себе. — Даже врач сказал, что всё отлично.
— Это я знаю, я с ним беседовал.
Почему-то даже не сомневалась.
— Что-нибудь хочешь?
— Есть, — киваю, вдруг ощутив, как в голодном спазме сжимается желудок. — Очень.
— Как думаешь, такого героя твоя мама примет? — усмехается, проводя пальцем по моей щеке. — Заслужил?
— Если бы я ещё знала, — пожимаю плечами, а Влад смеётся.
— Ну, придётся ей смириться. Где она второго такого красного молодца найдёт?
Влад встаёт, я допиваю чай, а в кабинет возвращается улыбающаяся мама. Ещё и поёт что-то чуть слышно, счастливая такая, а я думаю, что у неё явно что-то ещё радостное произошло, раз она так светится. И по телефону голос казался уж больно бойким, и никакой тоски в глазах… странно.