Подари мне Воскресенье

Озерова Лина

empty-line />

Стоп, сказала себе Ася. Прекрати истерику и давай думать сначала. Они с Павлом познакомились в июле, а фотография могла быть сделана в июне или в мае. Или, в конце концов, в прошлом году. Когда Павлик еще и не подозревал об Асином существовании. Так что брюнетка — дело прошлое, и Асина ревность абсолютно беспочвенна.

Но — жена! Другая жена, не Ася! Зачем было врать, что он ни разу не был женат? Ася вдруг на миг отчаянно пожалела о своей глупой порядочности. Нормальная девушка на ее месте давно бы уж нашла способ тайком заглянуть Павлу в паспорт и выяснить, есть у него там штамп предыдущего брака или нет. А ей, Асе, это и в голову

не пришло. Вообще, глупость какая-то — ну зачем, скажите на милость, мужчине скрывать от невесты, что он уже был женат? «Был» же не «есть», все в прошлом, иначе бы в ЗАГСе Павла и Асю не расписали.

А может, у него и дети есть?.. Нет, эту мысль Ася отмела с ходу. Не может быть. Не такой он человек, чтобы ни разу за три месяца не вспомнить о собственном ребенке.

Не такой? А какой? Нинка права — что, собственно, Ася знает о своем муже? Загадочная «И» издевательски улыбалась с фотографии: я-то, мол, знаю побольше тебя...

Ася положила уцелевший снимок на журнальный столик, снова запрыгнула на стул и принялась лихорадочно перебирать книги на полке рядом со злополучным Островским. Доставала, пролистывала, ставила на место, роняла на пол. Просмотрев верхнюю полку, принялась за следующую, потом еще за одну... Гора книг на полу росла, но Асе было все равно. Она не знала точно, что именно ищет: забытое письмо, записку, еще какие-нибудь фотографии — что-нибудь из прошлой, до-Асиной жизни Павла, что-нибудь, что прояснило бы ситуацию, иначе она просто сойдет с ума!

Разгром библиотеки ни к чему не привел. Через полчаса Ася, совершенно обессиленная, повалилась в кресло и разрыдалась.

Плакала она долго и самозабвенно, но облегчения слезы не принесли, только жутко разболелась голова. Ломило затылок, в висках стучали назойливые молоточки. Надо было бы пойти в ванную, поискать в аптечке таблетку, но не было сил подняться с кресла. Так Ася и сидела, всхлипывая и шмыгая носом, тупо глядя прямо перед собой.

Зазвонил телефон. Она не отреагировала — звонок пробивался в ее сознание как сквозь вату, она даже не сразу поняла, что это за звуки. Телефон надрывался минуты три, потом умолк и почти тут же зазвонил снова.

Ася встала, выдернула телефонный шнур из розетки, пошла в спальню. Там она задвинула шторы — солнечный свет нестерпимо раздражал — и повалилась на постель.

Глава 8

Заместительная терапия

Разбудил Асю звонок, но на этот раз не телефонный, а в дверь. Монотонное гудение домофона не сразу выдернуло из сна: голова была страшно тяжелой, и возвращаться к реальности совсем не хотелось. Но домофон гудел не переставая. На секунду гудение прекратилось, потом кто-то, очевидно, снова набрал номер ее квартиры. «Господи, ну иду, иду...» С трудом поднявшись с постели, Ася накинула халат, поплелась к входной двери и нажала на кнопку, даже не поинтересовавшись, кто именно желает попасть к ней в гости.

— А я уж думала, тебя дома нет, — выпалила Нинка, через пару минут возникшая на пороге.

— А сколько времени? — спросила Ася.

— Полдесятого.

— Чего?

— В смысле? — не поняла Нинка.

— Полдесятого чего?

Ася

понятия не имела, что сейчас — день, ночь? Утро, вечер?

Нинка удивленно хлопнула ресницами:

— Полдесятого утра, конечно. Ты что, еще не проснулась? — Нинка сбросила рюкзак и пинком загнала его под стол. Потом сняла куртку и, не нагибаясь, стала стаскивать с ног тяжелые модные ботинки. Ася наблюдала за ней, постепенно приходя в себя.

— А где ты вчера была? — спросила Нинка. — Я звонила, звонила, никого. И мобильник не отвечал. Опять небось дома его забыла? Ну так где ты была? С Сергеем? Ась, ты куда?

Ася молча прошла в кабинет, взяла уцелевшую фотографию — ту самую, «любимому мужу», — и сунула Нинке в руки. Нинка обалдело уставилась на смеющуюся парочку. Потом перевернула снимок и прочла надпись:

— Ну ни фига себе! Это что еще такое?

— Вчера нашла, — мертвым голосом сказала Ася. — В Островском. Кофе будешь?

Не дожидаясь ответа, пошла на кухню, достала банку с молотым кофе, засыпала в кофеварку, включила. Все движения — на автомате.

Нинка потопала за ней.

— И что это такое? — кивнула она на фотографию, которую все еще держала в руке.

— Не знаю.

Кофеварка загудела, кофе полился в чашку. Когда чашка наполнилась, Ася взяла ее двумя руками (одной бы не удержала) и поставила перед Нинкой.

— А ты?

— Я не могу. Я ничего не могу.

— Подожди, — сказала Нинка, — подожди паниковать. Давай вместе подумаем. — Она положила снимок перед собой на стол. — Во-первых, откуда взялась эта фотография?

— Она лежала в томе Островского.

— А как ты ее нашла?

— Случайно. Захотела перечитать «Бесприданницу», и... — Ася почувствовала, как слезы подступают к глазам, но плакать сил уже не было. — Там была еще одна, я ее порвала.

— А где обрывки?

— В кабинете, наверное.

— Тащи их сюда! Нет, пошли вместе соберем.

Через десять минут собранная из кусочков фотография загорелой красотки лежала на столе перед Нинкой.

— Так-так, — сказала она голосом следователя. — Значит, вот эта «И» утверждает, что она жена твоего мужа. А муж тебе что-нибудь про нее говорил?

— Нет. Павел вообще никогда не говорил, что был женат.

— Ну это как раз ничего не значит. Сколько ему лет?

— Тридцать.

Нинка скептически хмыкнула:

— И ты думаешь, что он все тридцать лет ждал, пока ты появишься на его горизонте? Мужик интересный, не бедный, явно пользовался успехом у девушек. Может, и была у него какая жена до тебя, почему бы и нет? Мало того — странно было бы, если бы ее не было. Но ты-то что психуешь? Это же было ДО тебя. А сейчас у тебя штамп в паспорте, а не у нее.