Подари мне Воскресенье
Шрифт:
Ее передернуло — какая она ему «Асенька»! Но поправлять Сергея Ася не стала: нужно было сразу же это сделать, еще утром, когда он так назвал ее по телефону. А теперь что ж, надо терпеть.
— Мне что-нибудь попроще. Зеленый салат и рыбу какую-нибудь...
— Может, форель? Здесь замечательная форель.
— Форель так форель.
Ася не ела со вчерашнего дня, да и сейчас голода не чувствовала. Но надо же было хоть что-то заказать, ради приличия.
Сергей сделал
— За милых дам! — торжественно произнес Сергей, поднимая фужер. Смотрел он при этом только на Асю.
Ася потихоньку отпивала вино и оглядывала зал, предоставив Нинке поддерживать светский разговор.
— В этом сезоне все словно с ума сошли — классику бросились ставить. В «Современнике» «Грозу» репетируют, так шуму на всю Москву! Яковлева Кабаниху, между прочим, играет, — сообщила Нина последние новости.
— Яковлева? — переспросил Сергей. — Елена Яковлева?
— Ну да, та, что Каменская.
— Она замечательная актриса.
Нинка пожала плечами.
— Конечно, — сказал Сергей. — И очень талантливая. Вот не знаю, видели ли вы фильм «Сердце не камень»...
Разговор за столиком тек, как ручей, и его журчание нисколько Асе не мешало — лишь бы ее не трогали.
К тому времени, как принесли заказ, Нина с Сергеем уже оживленно обсуждали предстоящий конкурс «Золотая маска». Сергей несколько раз пытался вовлечь в разговор Асю, но она отделывалась односложными «да» и «нет». Нинка даже пнула ее под столом ногой, чтобы та вела себя прилично!
Еще раз оглядев зал, Ася заметила, что знаменитый Уздечкин за своим столиком уже не одинок: к нему подсели двое, мужчина и женщина. Наверное, знакомые, решила Ася, потому что разговор за столиком шел довольно оживленный. Уздечкин выглядел таким же обаятельным, каким его любили миллионы поклонниц.
Когда-то, давным-давно, его карьера началась со сказочного героя-любовника, и даже теперь, спустя почти двадцать пять лет, кое-какие черты того героя все еще проступали в стареющем актере.
Собеседник Уздечкина сидел к Асе в профиль. Ася почему-то решила, что он очень похож на римского императора Траяна. Вот только у императора была довольно густая челка, а этот совершенно лысый. Лысый, грузный, в дорогом пиджаке, вместо галстука — яркий шейный платок. На пальце Ася разглядела массивный золотой перстень. Его спутница сидела к Асе спиной. Стройная и, судя по всему, молодая — то-то Уздечкин так старается! Ася видела лишь ее руку с зажатой между пальцами длинной тонкой сигаретой: изящное запястье, яркий маникюр, кольца, узенькая полоска золотого браслета. Темные волосы высоко подняты и заколоты на затылке, но непослушные завитки кое-где падали на высокую шею, вырез терракотовой кофточки открывал прямые ключицы. Ася разглядывала незнакомку со спины, и ее почему-то охватило чувство тревоги.
— А вы, Асенька, как считаете?
— Что?
— Вы согласны со мной? — Сергей наклонился через стол и прикоснулся к Асиной руке. — Что с вами? Вам нехорошо?
—
Сергей усмехнулся:
— Нина обвиняет меня в сексизме, а я отбиваюсь изо всех сил. Ей-богу, я очень уважаю женщин, совершенно не считаю их глупее или неспособнее мужчин, но ведь есть же ограничения, наложенные самой природой, с которыми спорить просто глупо! Поэтому феминизм никогда не привьется в разумно устроенном обществе...
— Вы просто неправильно трактуете феминизм, — важно сказала Нина. — Феминизм — это не борьба женщин за равноправие. Это просто иное отношение к жизни и к людям. Когда к каждому человеку, независимо от пола, относишься не только как к другому, но и как к себе подобному.
— Погоди-погоди, — сказала Ася. — Ничего не поняла.
А про себя подумала: ну началось, Нинка вошла в роль ученой дамы, хотя феминизм ее никогда не интересовал.
— Тут важны два момента, — разглагольствовала Нинка. — Отношение как «к другому», когда признаешь за партнером, другом, подругой право быть другим, не таким, как ты, и уважаешь это право. Отношение как «к себе подобному» — понимание того, что другой равноценен тебе, и его нельзя учить, ему нельзя ничего навязывать.
— Нина, это утопия, — улыбнулся Сергей. — Люди никогда не строят отношения на принципах равенства.
— Никогда — сильно сказано.
— Ну, во всяком случае, очень редко. Вы, Асенька, так не считаете?
— М-мм, — сказала Ася. Честно говоря, по этому вопросу у нее вообще никакого мнения не было. — Я думаю...
Но что она думала, Сергей так и не узнал. Потому что в этот момент собеседники Уздечкина попрощались со знаменитостью и направились к выходу. Ася увидела лицо темноволосой девушки и обомлела: это было то самое лицо! Злополучная «И» с фотографии, «любимому мужу от любимой жены»...
Ася медленно поднялась, не закончив фразы. Как сквозь туман, услышала встревоженный Нинкин голос:
— Аська, ты что? Ты куда?
— Нет... Да... Я сейчас, — пробормотала Ася и рванулась к выходу, следом за уходящей парой.
Не успела — все-таки их разделял целый зал. Когда Ася выбежала на улицу, девушка уже садилась в серо-стальной «Мерседес»: мелькнули тонкие колени, точеные икры, обтянутые высокими сапогами, и дверца захлопнулась. «Мерседес» плавно тронулся с места. Ася по инерции пробежала несколько шагов и остановилась, глядя вслед серой роскошной машине до тех пор, пока та не затерялась в уличном потоке.
— Ася, что с вами? — услышала она у себя за спиной голос Сергея.
Он смотрел обеспокоенно и недоуменно.
— Все в порядке, — сказала Ася. — Просто показалось, что увидела знакомую.
— Ну и как?
— Не догнала. — Ася заставила себя улыбнуться как можно беззаботнее. Господи, делся бы этот Сергей куда-нибудь подальше, ей так нужно сейчас поговорить с Нинкой! Причем как можно скорее, и наедине.
<