Подари себе рай
Шрифт:
Все выпили за помин души. И выпили за новорожденного Героя. «Дорогой, Федя, ты на сто процентов», — думал Сергей, принимая поздравления и одновременно вспоминая только что прошедшую встречу в Кремле.
К Ивану он приехал в половине восьмого. Расцеловался с Машей и Матрешей. Зажмурился, принюхавшись: «Пир горой!» И, еще не успев снять пальто, заслышал знакомый, звонко-раскатистый голос Хрущева.
— Вот он, явился не запылился! — воскликнул Никита, завидев Сергея. И, оттолкнувшись от голландки, о которую
— Давай-ка почеломкаемся, брат наш, затерявшийся в заморских палестинах!
Улыбающийся Иван ждал, пока разожмутся их долгие объятия, держа в руках полулитровый кубок, наполненный водкой.
— Ну, наконец-то все в сборе, — сказала Маша, внося большое дымящееся блюдо. — Ваня, — ставя блюдо на стол, с укоризной продолжала она, — ты хочешь, чтобы гость сразу очутился на полу?
— Ничего с ним с этого количества не будет, — возразил Никита. — Ты просто забыла, Машуня, какой Сергей великий питок. Такая доза для него — что слону дробина.
Маша покачала головой и объявила:
— Еда у нас самая что ни на есть пролетарская — картошечка, капуста, огурцы, яблоки моченые.
— Чем богаты, тем и рады, — вставил, словно извиняясь, Иван.
— А с барского стола — курица. Никита ее где-то в тайных закромах отловил, — засмеялась Маша.
— Вестимо где — в «кремлевке», на Грановского, — улыбнулся Сергей.
— Смотри-ка, помнит! — удивился Никита.
— Такое не забывается. — Сергей сделал выдох, отхлебнул половину, понюхал остаток с закрытыми глазами и еще двумя глотками допил кубок. Матреша поднесла тарелку моченых антоновок. Он с поклоном выбрал самое ядреное, весело захрумкал.
— Нет, никакая заграница не в состоянии отлучить нашенского мужика от его славянской сути.
— Суть в выпивке, Никита? — Маша ехидно усмехнулась.
— Э нет! Суть в неистребимой способности противостоять самой свирепой выпивке.
— Как там Кузьмич? — спросил Никита Матрешу, которая внесла тарелку с тушеной капустой.
— А че Кузьмич? — лукавство высветилось в каждой морщинке на ее лице. — Че ему сдеется? Мужик он справный. Дочку растить.
— Водку-то пьет?
— А коли поднесуть, то и пьеть. Се дни Маша четвертинку ему подарила. Ить праздник.
— Чего Лешки не видно? — спросил Сергей Ивана.
— Лешка теперь Алексей, — с гордостью ответила за мужа Маша. — Экстерном сдал за десятый класс и поступил в Военный институт иностранных языков Красной Армии. Месяц назад присягу принял. Слушатель!
— Да ну! — воскликнул Сергей. — ВИИЯ КА — достойное учебное заведение. Я знаю начальника — генерал Биязи. Опытный разведчик. И воспитатель классный. Какой же язык Алексей учит?
— Английский.
— Правильный выбор, — похвалил Никита. — В будущее смотрит. Нам специалисты
В комнате повисла тяжелая тишина. Сергей посмотрел на Ивана, удивленно подняв брови, спросил одними глазами — что случилось с Леонидом? Иван тоже ответил глазами — потом расскажу. Сергей понимающе кивнул, спросил нарочито громко:
— Расскажи, как дела с Академией педнаук?
— Академия начинает обретать реальные контуры. Владимир Петрович Потемкин хотя и совмещает два весьма трудоемких поста — наркома просвещения и президента академии, успевает уделять достаточно времени рожденному в тяжелейшее военное время и не имеющему аналогов в мировой педагогической практике научному центру. Понятно, не хватает средств, людей, все приходится начинать с нуля. Но первопроходцам в любую эпоху и в любом деле ждать скорых оваций — мягко говоря, наивность. Но и радость открытий и свершений посещает именно их. — Иван наполнил рюмки, и Сергей уже намеревался предложить тост. Однако вернувшийся к столу Никита сказал:
— Без претензий на оригинальность предлагаю в качестве тоста девиз — «Через тернии к звездам»!
— Именно так говорили древние римляне, — поддержал его Иван. — «Per aspera ad astra».
— А Потемкин предложил тебе что-нибудь в академии? Идея ведь твоя. И не только голая идея, но и ее детальная разработка.
— Да разве в этом дело? Родина знает своих героев, — отмахнулся Иван.
— Все-таки, — возразил начальственно Никита. — Хочешь, я с ним поговорю? Разгоню потемки! Вы же, цуцики, не ведаете, как такие дела решаются в верхах.
— Этого вовсе не требуется, — поспешно возразил Иван. — Он ко мне очень по-доброму относится. Предложил должность вице-президента по организационно-хозяйственным делам, — я ведь не успел докторскую защитить, чтобы заниматься наукой. Разумеется, я отказался. Вот завершу монографию, тогда он обещал вернуться к вопросу о научной работе в академии.
— А нам и так хорошо, — подавая кофе, заметила Маша. — Институт солидный, влиятельный, престижный. И быть первым парнем на деревне тоже что-то значит.
Иван кивнул, пристально глядя на жену. Она виновато улыбнулась:
— Да, Вань, ты прав. Я вас оставлю, пойду полежу. Тем более у вас свои мужские разговоры, — и тихо ушла в спальню.
— Маша что — плохо себя чувствует? — участливо спросил Сергей. Иван замялся, стеснительно пробормотал:
— Да… она… ну, в общем, в положении.
— А что, отлично, — одобрил Сергей, — два парня есть, теперь девицу в самый раз завести для полноты комплекта.
— Дети! — Никита тихо произнес это слово и осекся. Сдавленным голосом добавил, оглянувшись по сторонам: — Леньку никогда не прощу!