Подарок Байкера
Шрифт:
Низкий стон вырвался из ее губ, когда я слегка отстранился, моя пустая рука наполнилась сочной плотью ее задницы.
— Боди. — Мое имя слетело с этих пухлых губ, распухших от моих поцелуев, как будто она стонала его тысячу раз. Так идеально. Она так полна похоти, желания и потребности.
Мгновенно возбудившись, я натянул ширинку своих джинсов, вращая бедрами, вдавливая свою эрекцию в ее бедро.
— Я нужен тебе, маленькая лисичка? — Моя рука скользнула по ее талии, где я сжал ее достаточно сильно, чтобы показать свой интерес, и притянул ее ближе, пока эти мягкие, сочные сиськи не прижались к моей груди. Ее горячее
У меня вырвался тихий стон удовольствия, когда она качнула бедрами синхронно с моими.
Блядь.
Я бы проделал дыру в этих штанах и трахнул ее прямо здесь, прямо сейчас, на глазах у всех своих братьев, и мне было бы насрать, кто смотрел. Мой член пульсировал от желания, и я знал, что не буду удовлетворен, пока мой член не погрузится полностью до основания, трахая ее жестко и быстро.
— О, Боди.
— Я приму это как да, — ответил я с рычанием, поднимая ее, когда она оседлала мои бедра, и я встал, пока ее ноги обвивались вокруг моей талии, неся ее так быстро, что я едва слышал свист и непристойные комментарии, брошенные в нашу сторону.
Моя дверь захлопнулась за нами, а затем я уложил ее на кровать, распластав на спине, я потянулся за этими штанами для йоги и разорвал их в центре ее промежности, пока все, что я мог видеть, это ее сексуальную гребаную киску, обнаженную только для моих глаз. На ней не было трусиков, и я застонал от желания, опускаясь на живот, опираясь на матрас.
Мои пальцы раздвинули ее шелковистые губы, я смотрел на нее с откровенным голодом, наклоняясь, чтобы вдохнуть этот восхитительный, опьяняющий аромат, в котором было все женское, секс и мед. Мой язык скользнул по ее сердцевине, сначала нежно облизывая ее, а затем более тщательно, возбужденный легкими вздохами и стонами, которые продолжали покидать ее чувственный маленький рот. Мои зубы слегка прикусили ее клитор, а затем потянули за маленький бугорок, пока она не заерзала, когда два моих пальца скользнули в ее гладкую, узкую дырочку и стали входить и выходить, двигаясь в ритме, который она задала, когда ее бедра дернулись, и она кончила, выкрикивая мое имя.
Это не заняло много времени. Эта женщина была полна потребностей, и я собирался убедиться, что я заполню ее всю, пока она не сможет больше терпеть.
— Мне нужно раздеться, — проворчал я, стягивая джинсы, когда скидывал их, мой член подался вперед в нетерпеливом ожидании.
— Черт. — Ее глаза расширились. — Ты такой толстый и большой, — пробормотала она с вожделением, ее глаза остекленели. — Я принимаю таблетки, — выпалила она.
Мне нравилось, когда женщина восхищалась моим членом. Черт возьми, она могла поклоняться моему члену сколько угодно.
— Я чист, — пообещал я, — и я хочу чувствовать тебя без гребаной резины.
— Боди, — простонала она в ответ.
— Попроси меня трахнуть тебя, Саша, — приказал я.
— Трахни меня, Боди. Сейчас!
Я приподнял ее колени и раздвинул ноги, давая достаточно места своим бедрам, чтобы встать на место. Без колебаний я вонзил в нее свой член и погрузился так глубоко, что почувствовал, как мои яйца ударились о ее задницу. Как одержимый мужчина, я жестко
В глубине моего сознания была мысль, что я никогда не трахал Сураю так, как сейчас. Я никогда не терял себя так полностью и не нуждался в доминировании так жестоко. Возможно, именно личность Саши пробудила во мне эту сторону и выпустила зверя внутри. Какова бы ни была причина, я не мог насытиться.
Возможно, мне просто нужно было трахнуть ее и выбросить из головы. Это была не любовь. Это была даже не привязанность. Я трахал ее с вожделением, потребностью и глубоко осознанным желанием приручить эту дикую женщину всеми возможными способами. Я хотел доминировать и контролировать ее с порочной одержимостью, которая была почти пугающей по своей интенсивности.
Мои пальцы скользнули к ее клитору, и я потирал круговыми движениями, оказывая достаточное давление, чтобы она кончила. Тело Саши немедленно отреагировало на мои прикосновения, становясь скользким, когда я входил и выходил. Ее киска сжимала мой член, мешая сосредоточиться только на ее удовольствии. Мне нужно было, чтобы она кончила, прежде чем я потеряюсь в ее тепле и этом сладком, узком убежище между ее упругими и сексуальными бедрами. Мужчина может потерять себя и начать войну из-за киски, которая вызывает привыкание.
— Боди, я собираюсь…
Она так и не закончила. Мгновение спустя она выкрикивала мое имя, наполняя мой член своей сладкой, липкой эссенцией, когда я увеличил скорость, двигаясь все сильнее и быстрее, я почувствовал знакомое покалывание внизу позвоночника. Мои яйца, казалось, напряглись, а затем я расслабился, заполнив ее, я зарычал, прижимаясь ртом к ее рту, когда я, блядь, разрядился и кончил так сильно, что почти потерял сознание.
После этого ее руки обвились вокруг моей шеи, и она поцеловала меня в ответ, прижимаясь своими губами к моим снова и снова, прежде чем она улыбнулась.
— Это было невероятно, Боди.
Это было. Чертовски сногсшибательно. Но я этого не сказал.
— Ты была великолепна, детка, — небрежно ответил я, откатываясь в сторону, и потянулся за сигаретой, прикуривая, когда она нахмурилась. Это был холодный ответ, и мы оба это знали.
Моя голова выбрала именно этот момент, чтобы испортить все, и я не знал, как справиться с нахлынувшими эмоциями. Занимался ли я сексом по правильным причинам? Или нет? С каких это пор меня это волновало?
Внезапное чувство давления в моей груди не имело смысла.
— Ясно, — медленно ответила она, поворачиваясь на бок и отворачиваясь от меня. Мне не нужно было видеть ее лицо, чтобы понять, что ее задел мой ответ.
Вот почему я не заводил отношений. Именно поэтому я колебался с ее сестрой и почему я дистанцировался сейчас. Жизнь, которую я вел, была тяжелой, а мое прошлое было жестоким учителем. Я не хочу потерять ее, так, как потерял ее сестру. Никогда бы я не позволил ей оказаться в положении, когда Сашу можно использовать как рычаг давления на меня. Если она не будет моей старушкой, то она не подвергнется риску. Мои братья поняли бы. Саша была под запретом. Навсегда.