Подарок для генерала Тьмы
Шрифт:
Ликдар отстранил ее от себя, продолжая придерживать за плечи. Амелия подняла голову в надежде увидеть в его лице хоть какие-то ответы, поежилась от вида изогнутых в презрительной усмешке губ.
Она сильная, выносливая. Скорее всего, сможет вытерпеть издевательства, грубость и даже насилие, но… не от его рук. Святые боги! Да чтобы запытать до смерти, ему и пальцем шевелить не нужно. Амелию уничтожит одно его присутствие рядом и память об их несуществующем в этом мире прошлом.
Где же они оказались? Оглядевшись, она в ужасе замерла. Воздух исчез из легких, а вдохнуть толком не получалось.
– Нет, нет, нет, – зашептала себе
За ними возвышался особняк. И его потемневшие, полуразрушенные стены приковали к себе все внимание. Ведь это тот самый дом, ставший местом ее смерти. Вон окно, из которого она выпала. А там – каменный обрыв с протекающей мимо речушкой. Скорее всего, в неторопливых водах и нашли изуродованное падением тело.
Надо же такому случиться, что единственное место из прошлой жизни, встретившееся ей здесь – особняк Доэйров. Настоящий кладезь воспоминаний. Где за каждым углом поджидали призраки тех, кого в этой реальности не было.
– Что, поражена результатом дел рук своего отца? – ровный голос Ликдара буквально выдернул из нарастающей паники. – Да, перед смертью он постарался на славу. С таким набором проклятий эта земля справиться не в силах.
Она настороженно уставилась на него, размышляя. После его слов об отце вспыхнула было надежда… и в тот же миг развеялась безразличными словами о смерти. Значит, родителей ей найти уже не удастся. Если погиб папа, мама вряд ли осталась жива.
В горле образовался горький ком, и Амелия отвела взгляд от лишенного каких-либо эмоций Ликдара. Вновь взглянула на особняк, в этот раз замечая сильнейшие разрушения. Одна из башен сровнялась с землей, западная часть превратилась в руины, а уцелевшие стены покрыты черной копотью. Сад, в котором она так любила гулять, исчез. На его месте лишь мертвые деревья тянули к небу покореженные ветви. Это смотрелось особенно жутко в разгар молодой весны, когда природа вокруг расцветает. Казалось, не тронутыми проклятьями остались лишь каменная ограда да кованные ворота.
Неужели все это и правда сотворила магия отца? Не может быть такого. Ведь он целитель. Именно от него она унаследовала Дар. Или здесь все по-другому? Боже, Амелия столько отдала бы, лишь чтобы открыть хоть часть воспоминаний той, чье место заняла!
– Он не мог этого сделать, – прошептала, не поднимая глаз. – Ты врешь.
Холодный смех окатил ее горячей волной. Амелия вздрогнула, обхватив себя за плечи, и отступила еще немного. Оглянулась, раздумывая, смогла бы сейчас сбежать? Позади петляла дорога, по обе стороны от которой раскинулось поле, заросшее весенним разнотравьем. Зеленый, желтый, белый сливались в единое море до самого горизонта. Впереди темнел лес, а чуть в стороне виднелись окраинные дома города.
– Ты все исправишь, Амелия.
Она дернулась, испуганно взглянув на своего хозяина. Он был серьезен и мрачен, будто и не смеялся только что.
– Я так долго тебя искал. – Шаг в ее сторону. – После нападения на мой дом перевернул вверх дном каждый ополченческий город.
Еще шаг.
– А нашел совершенно случайно, во вражеском лагере. Ты даже умудрилась спасти мне жизнь. Почти погасила магический долг.
– Я не понимаю, – прохрипела она севшим голосом.
– Твоя магия – ключ к снятию проклятий с моей земли. Ты будешь жить здесь до тех пор, пока не исправишь ошибки своего отца. Все до единой. А иначе…
Он уже приблизился на расстояние вытянутой
– Я не посмотрю, что однажды ты была мне дорога.
Амелия выдохнула. И забыла вдохнуть. Что это значит? Что он имеет в виду? Неужели и в этом мире между ними… Она мотнула волосами, откидывая прочь мысли.
Но они продолжали напирать, засыпая вопросами.
А отец? Он погиб здесь, оставив после себя кучу проклятий. Что им двигало? Одно лишь желание устранить генерала вражеской армии? Не верится.
И какой еще «магический долг»? Если он был, разве спасение жизни не уплачивает его полностью? Или… по вине ее рода Ликдар потерял еще кого-то.
Вообще, как он оказался на темной стороне? Если когда-то, хоть и давно, «она была ему дорога», то ни за что не позволила бы сделать неправильный выбор! Костьми бы легла, но не допустила!
В голове зашумело, виски сдавило болью.
Не ведая, что творит, Амелия вдруг сорвалась с места и бросилась прочь. Поднимая дорожную пыль, ворвалась в поле и помчалась вперед со всех ног, будто за ней гнались адские гончие.
Она не сможет, сойдет с ума, не справится!
Две реальности столкнулись в памяти, едва не лишая рассудка. Девушка слышала лишь бешеный стук собственного сердца, не видела ничего, кроме зелено-желтых волн травяного моря.
А когда в спину толкнули и она упала, то не выдержала. Разрыдалась. Совершенно по-детски, как никогда еще не плакала. Если б могла видеть себя со стороны, наверняка поморщилась бы, припомнив слишком чувствительную и ранимую Лиз. Амелия не была такой, она всегда стойко принимала удары судьбы.
– Что ты творишь, сумасшедшая! – Резкий голос над ухом и сильные руки, переворачивающие на спину.
Ликдар замер, нависая над ней мрачной тучей. За пеленой слез сложно было что-то разглядеть, да она и не пыталась. Не могла остановить накатившую на нее истерику. И без того слишком долго продержалась.
– Сумасшедшая, – повторил он уже спокойнее. – Как и вся твоя чокнутая семейка.
Это последнее, что Амелия услышала, прежде чем почувствовать тепло чужой магии и потерять связь с реальностью.
Глава 4
Проснувшись, Амелия какое-то время лежала с закрытыми глазами. Прислушивалась к себе и окружающим звукам, боясь, что вот-вот произойдет нечто страшное. Но минута, другая, третья – и ничего. Лишь тишина, едва нарушаемая завыванием ветра. Должно быть, за то время, что она пробыла без сознания, на улице разразилась гроза. Только подумав об этом, девушка почувствовала ни с чем не сравнимый запах весеннего дождя.
А может, все это – лишь дурной сон? И ничего не было. Ни падения, ни другого мира, ни войны. И ее не подарили Ликдару Доэйру, как какую-то вещь. Эта мысль заставила сердце болезненно сжаться. Совсем не похоже на отголосок ночного кошмара.
Следом появилось ощущение чьего-то присутствия, тяжелого взгляда в спину. Мигом похолодев, Амелия распахнула глаза и резко села. Обернулась. В проеме открытых настежь дверей застыла сгорбленная фигура костлявого существа, пялившегося на нее большими водянисто-голубыми глазами. Грязно-серые лохмотья, бывшие когда-то платьем, ниспадали до самого пола, скрюченные пальцы подрагивали в предвкушении сомкнуться на чьей-нибудь шее. Лицо практически полностью скрывали длинные пряди черных волос. Значительно выдающийся вперед нос заметно шевелился принюхиваясь.