Подарок инкассатору
Шрифт:
Наверное, прав заместитель начальника инкассации, маршрут лучше поменять, иначе до крайности развитое воображение Сереги Костикова могло сыграть с ним злую шутку.
Но надо было учитывать и другое. Инкассаторов грабили редко, что правда, то правда. В большинстве случаев, похищенные ценности так и оставались не найденными. И, как правило, инкассаторы, подвергшиеся нападению и ограблению и оставшиеся в живых, потом с работы увольнялись. Возможно, понимая, что потеряли доверие у начальства и сослуживцев: проспал, проворонил, струсил, не нашел в себе мужества
Боярин после ограбления не уволился, хоть ему и сломали руку. Но в том случае и злоумышленников арестовали, и все до последней копейки деньги уже на следующий день были возвращены государству. Несколько лет тому назад боженька Боярина предупредил, и вот — на тебе…
Очередной телефонный звонок едва не взбесил Костикова. Уж кого не хотел он сейчас слышать, так это Артура.
— Не до тебя мне, Артур! — резко сказал Серега, не успел тот представиться.
— Я по поводу…
— Неужели по поводу Лысого с Машкой? Объявились? Поздравляю!
— Я хотел поговорить о Вике.
— Поговорить о Виктории Ким, с которой ты провел почти сутки, и которую на следующий день убили — я правильно тебя понял? — Серега говорил жестко, не без издевки, представляя, как Артур скрепит зубами от злости.
— Не думаешь же, ты, что это я ее убил?
— Меня-то менты считают причастным к ограблению. В соучастии в убийстве вот-вот объявят. А чем ты лучше? В создавшейся ситуации мне даже выгодно тебя подставить.
— При чем тут я? Мы с Викой всего лишь…
— Но ты же ко мне со своим лысым совладельцем пристаешь.
— Это совсем другое…
— Большой разницы не замечаю. Короче, предлагаю договориться. По-взрослому договориться. Ты забываешь обо мне в плане Лысого и Машки, даже вообще обо мне забываешь, а я не говорю ментам, что у тебя с убитой Викой незадолго до ее смерти была интимная связь.
— Ах ты, гнида! Да я тебя сейчас…
— Что ты этим хочешь сказать, господин Артур Арутюнянович, — Серега вышел на балкон и посмотрел вниз. У стоявшего рядом с джипом Мохова такого же джипа открылась задняя дверь, но тут же захлопнулась.
— Что все-таки выйдешь из своего внедорожника и поднимешься ко мне на двенадцатый этаж. Тогда почему дверь закрыл? Рекомендую поторопиться, чтобы менты не опередили.
— Откуда тебе известно мое отчество? — умерил пыл Артур.
— Помнишь, застал мента у меня дома? Моего хорошего друга капитана Клюева? Это он по собственной инициативе кое-что о тебе разузнал.
— Врешь!
— Можешь сам у него спросить. Капитан Клюев должен подъехать с минуты на минуту.
В трубке послышалось недовольное сопение. Серега молча ждал. И только когда внизу из-за угла дома и в самом деле вывернул милицейский УАЗик, Артур подал голос:
— Договорились, Сережа. Я забываю про Лысого, ты молчишь про меня и Вику.
— Правильное решение, Артур Арутюнянович. Мы с тобой договорились по-взрослому. С этой минуты я глубоко убежден, что
Разглядев с балкона выпрыгнувшего из УАЗика капитана Клюева, до Сереги вдруг дошло, что за телефонными разговорами он так и не убрал в сервант полностью композицию Застолье…
— И вновь я посетил, — продекламировал капитан Клюев с порога, и Костиков тут же развил тему:
— Тот уголок земли… в Коньково, где пили водку мы не раз!
— Тебе алкоголизм врачи не рекомендовали, — строго сказал милиционер, меняя ботинки на домашние тапочки хозяина квартиры.
— А пиво?! — насторожился Серега. — Надеюсь, ты пиво притащил? Если нет, то я сейчас сам в киоск побегу…
— Успокойся, принес парочку, — Клюев многозначительно похлопал по висевшей на лямке через плечо кожаной планшетке — заметно выпуклой. — Только бы здоровью не навредить.
— Здоровье повредится, если вовремя не опохмелиться, — Костиков выжидательно уставился на планшетку, которую Клюев был вынужден открыть и извлечь на свет божий две банки экспортной «Балтики».
— Ты, Борисыч, человек, — Серега немедленно вскрыл одну баночку, издавшую при этом характерный пшик, и сделал несколько жадных глотков. — Проходи, чего встал.
Зайдя вслед за гостем в комнату, он тут же пожалел, что не пригласил его на кухню. Застолье-то скульптор спрятать успел, но в спешке оставил наверху серванта опустевший плот и остров-пляж. Теперь передислоцироваться было поздно, но он нашел выход, — суетливо передвинул стулья так, чтобы Клюев сидел за столом спиной к серванту, сам же уселся напротив. Коробки с пластилином, вспомогательными инструментами и недоделанная композиция «Охотники на привале» оказались между ними.
— Ух, ты! — уставился Клюев на три колоритные фигурки, лежащие в отдельной от других поделок коробочке.
— Завод-то наш, каков красавец — с фляжечкой и стаканчиком, ну, прям, как живой! И эти двое похожи, — сравнил он пластилиновые персонажи с охотниками, позирующими на фотографиях.
— И патронташи у всех, как настоящие! И ружья, и рожок охотничий! А у этого — манок, что ли на шее висит? И заяц знатный, и кряковой селезень, да-а-а… Шуба, а это — неужели бекас!
— Мелкая птаха, но знаешь, сколько повозиться пришлось! — скульптор чувствовал себя польщенным. — А рядом с ним, как ты, наверное, уже догадался, рябчик.
— Класс!
— Еще и тетерева собираюсь слепить.
— Ну, даешь, скульптор Шуба! Завод наш просто обалдеет! А как ты их разместить собираешься?
— Генерал будет на ближнем плане слева, вот здесь, — Серега дотронулся пальцем до еле заметного бугорка на «лесной опушке». — Этот хитрый человек — на переднем плане справа, а товарища подполковника с фляжечкой размещу чуть дальше, чтобы между ними поместилась скатёрка с нехитрой охотничьей закусочкой…
— У меня аж слюнки потекли…