Подарок к Рождеству (Сборник)

Джордж Кэтрин

Скоро она будет в Чикаго, в доме своего отца. А Фэн — совершенно не заинтересованный в браке мужчина.

Она резко поставила бокал на столик и встала.

— Мне пора, — сказала она. — Э… увидимся позже?

Фэн потянулся, подняв руки над головой, и лениво улыбнулся.

— Возможно. Я в купе «А».

Найна выдержала паузу. Он что, в самом деле имел в виду то, что мелькнуло у нее в голове? Найна подозрительно взглянула на Фена, небрежно развалившегося в кресле, и отвернулась, внезапно вздрогнув от некстати обжегшего ее прилива желания.

— Это купе люкс, — произнесла она первое,

что ей пришло на ум.

Фэн кивнул.

— Да, я заметил. У Кристин хватило ума догадаться, что даже ей было бы не уговорить меня провести двое суток взаперти в боксе размером с ящик пива. Кроме того… — Он стряхнул пылинку с гладко облегающих ляжки брюк. — Она, да будет вам известно, начинает супружескую жизнь с владельцем особо крупного и преуспевающего торгового пассажа.

Ага, вот почему он считал, что муж Кристин обеспечит ей достойную жизнь. По-видимому, Фэн прежде всего обращал внимание на успех в делах. Найна ощутила необъяснимую вспышку гнева, но тут же сказала себе, что все это не важно.

Оставив его замечание без ответа, она повернулась, чтобы двинуться вдоль прохода, как вдруг ее качнуло, и она стукнулась о спинку кресла, в котором престарелый джентльмен дремал над газетой.

— Промазала, — пробормотал Фэн. — Возможно, в другой раз получится лучше.

Престарелый джентльмен крякнул, Найна насупилась, а Фэн издал скрипучий смешок.

Ну его к черту! Пожалуй, ее осенила не такая уж гениальная идея.

Вечером она приятно поужинала в обществе трех женщин, ехавших на какое-то собрание. Но потом Найна снова оказалась одна в своем купе и представила себе грядущую неделю, в течение которой она будет шарахаться от призрака свадебной омелы и тянущихся к ней пухлых рук. Почему к ней вечно тянулись именно пухлые? Каждый раз одно и то же. Ее передернуло, и вскоре она встала и пошла в салон. Фэна там не было, и она, спотыкаясь, спустилась по винтовой лестнице в бар. Там было сильно накурено. Найна вгляделась сквозь пелену, но нигде не обнаружила навалившегося на длинную стойку долговязого мужчину, а большинство повернувшихся к ней голов оказались лысыми.

Фэна не было ни в салоне, ни в ресторане. Найна не стала больше искать его и направилась к спальному вагону. Она остановилась у двери в купе «А», и вдруг перед ее глазами возникла чувственная улыбка Фэна и хищная лапа, хватающая ее за шею, затаскивающая в купе… тихо захлопывающая за ней дверь…

Проводник, который шел раскладывать полки, задел ее руку, и она подскочила.

— Вам нехорошо, мисс? — спросил он.

Только теперь она поняла, что стоит посреди коридора с закрытыми глазами.

— Нет, все в порядке, спасибо. — Она улыбнулась, чтобы успокоить его, поспешила к себе за сумкой с банными принадлежностями и спустилась помыться в тесную, но хорошо оборудованную душевую.

Когда она поднималась обратно, одетая в желтый махровый халат и с мокрыми волосами, Фэн стоял спиной к ней у окна, облокотившись руками о поручень и, казалось, совершенно не замечая ее присутствия.

Найна приостановилась, чтобы полюбоваться тем, как плотно брюки обтягивают его зад, а Фэн почти в то же мгновение повернулся кругом.

— Чую запах свежевымытой женщины, — произнес он вполголоса и оглядел ее с головы

до пят. — Гм. И целомудренный же у вас вид. Такую твердыню вряд ли можно взять приступом.

— Я надеюсь. — Найна выпятила подбородок, выдержала секунду и, пока не успела передумать, выпалила: — Но я хочу сделать вам предложение.

— Наконец-то, — ответил Фэн. — Я боялся, что вы никогда не решитесь. — Он раскрыл ей объятия и уставился на нее плотоядным взглядом. — Я у ваших ног.

— Это не то предложение, — сказала Найна, подавляя внезапное и обескураживающее стремление поймать его на слове.

Фэн вздохнул.

— Я подозревал, что не может быть такого везения. — Он указал кивком на дверь купе «А». — Ну, неважно. Заходите, поговорим о вашем деле.

— Нет, я…

— Хотите посидеть в салоне? — Его теплые карие глаза с намеком заскользили по ее желтому халату.

— Я переоденусь.

— Вот что, — сказал Фэн, совершенно не скрывая раздражения, — если бы у меня в мыслях было сорвать с вас одежду, я бы мог это сделать прямо здесь, в коридоре, и не обратил бы внимания на то, канареечная вывеска целомудрия на вас или что-то другое. Обуздайте-ка ваши отвратительные фантазии и заходите, как паинька, ко мне в гости. Да, я человек не без пороков, но не пожиратель лимонов. И, честно говоря, меня глубоко оскорбляет то, что вы способны обо мне так подумать.

Его губы растянулись в улыбке, но глаза не улыбались, и Найна не усомнилась в его искренности.

— Хорошо, — с тяжелым вздохом сказала она, наконец решившись.

Фэн закатил глаза к потолку и открыл дверь в купе «А». Найна нырнула под его руку и уловила исходивший от него легкий пряный запах. Запах настоящего мужчины — опасно обольстительного. Обернувшись, она увидела, как он закрывает дверь, и сглотнула: ей стало не по себе.

Полку Фэна не успели разложить на ночь, и Найна сразу обратила внимание на то, что в его купе можно было бы устроиться вдвоем. Тут были диван, кресло и выдвижной столик, а еще — отдельный туалет и раковина. Если бы мысли ее вертелись не вокруг другого, более важного дела, она могла бы пожалеть, что и в этом году не позволила отцу купить ей билет. Джозеф меньшего, чем купе люкс, ей не предложил бы.

— Садитесь, — сказал Фэн.

Она села в кресло и тут же раскаялась, потому что Фэн устроился на диване — сунул под голову подушку и закинул ноги. Растянувшись в такой позе, он не мог не возбуждать ее — сухощавый, уютный и такой доступный.

— Ну? — Он улыбнулся улыбкой хищника. — О чем вы хотите поговорить? Я готов рассмотреть любое предложение.

Она не сомневалась в его готовности. Во всех отношениях. Как раз поэтому она и пришла к нему. И поэтому же не находила слов.

— Это не то, что вы подумали, — выпалила Найна, с беспокойством нащупывая на халате верхнюю пуговицу. — Что мне нужно, так это… ну, в общем, я ищу… мужчину. — Господи, подумала Найна с ужасом, что такое она говорит! — Только на Рождество, — пояснила она, но получилось еще хуже.

Фэн потянулся и стал похож на дикого кота, обращенные на нее авантюриновые глаза заиграли при свете висевшей у него над головой лампы.

— Интересно. Меня еще ни разу не заворачивали в подарочную бумагу. Пожалуй, я не прочь.