Подарок к Рождеству
Шрифт:
– Вот тебе настоящий джентльмен! Приятно поболтали. Кто бы знал, как же тут стало скучно!
Мистер ван дер Эйслер, обсуждая завтрашний распорядок дня со старшим регистратором хирургии и операционной сестрой, добился от этой дамы неохотного согласия начать первую операцию на час раньше, в восемь утра, улыбнулся сестре так, что стареющее сердце забилось сильнее, и простился с персоналом.
– Этот мужчина из камня выжмет слезу, – заявила медсестра. – Не понимаю, как я согласилась.
Регистратор
– Если бы он поднажал, вы бы дали согласие открыть операционную даже в шесть. И мужчина великолепный, и хирург первоклассный! Ведь он у нас уже несколько недель? Внедрил новую технику, поделился с мистером Дженксом своими идеями, и оба отработали их, занимаясь случаем миссис Браун.
– Кажется, он скоро уезжает?
– Да, и мистер Дженкс поедет с ним на одну-две недели. – Регистратор собрался уходить. – Но он вернется, я не сомневаюсь. Он основательно изучает наши дела. Уже хирург с международной репутацией. Неплохо для человека в тридцать шесть лет.
Регистратор выглянул в окно как раз в тот момент, когда серый «бентли» мистера ван дер Эйслера выезжал из больничных ворот.
– Куда это он?.. – вслух подумал регистратор.
Мистер ван дер Эйслер ехал в Излингтон, чтобы взглянуть на Силвестер-Кресент. Терпеливо проезжая одинаковые улицы, состоящие из одинаковых домов, мистер ван дер Эйслер в конце концов нашел ее и двигался по ней, пока не подъехал к магазину мистера Пейтела – еще открытому.
Мистер ван дер Эйслер никогда не покупал продукты, в его прекрасно организованном доме этого не требовалось, тем не менее он купил банку печеных бобов и завел с мистером Пейтелом непритязательный разговор. Вполне естественно, речь зашла о впечатлении от Излингтона и Силвестер-Кресент, в частности.
– Тихое место, – заметил мистер ван дер Эйслер. – Вероятно, все – частные дома. И живут одни пожилые леди.
– Совершенно верно, сэр. – В отсутствие покупателей мистер Пейтел был рад поболтать. – Много пожилых леди и джентльменов. Наша улица – не для молодежи. Отсюда очень далеко ездить на работу. Есть, правда, мисс Хардинг, которая живет у бабушки, миссис Фицгиббон, в номере двадцать шесть, но в последнее время я вижу ее каждое утро и думаю, она больше не работает. – Он вздохнул. – Такая красивая юная леди. Молодым здесь скучно.
Мистер ван дер Эйслер пробормотал что-то подходящее к случаю, заметил, что мистер Пейтел с его лавкой – просто благословение для соседей, выразил удовольствие от своей покупки, заплатил за нее и вернулся к машине. Дом под номером двадцать шесть оказался в середине улицы, и мистер ван дер Эйслер увидел полоску света между тяжелыми шторами, закрывавшими окна первого этажа.
Наконец он поехал на тихую, красивую улицу возле Слоун-сквер и вошел в свою квартиру в цокольном этаже, где его встретила экономка.
– Вы опаздываете, сэр. Обед готов, и, смею заметить, к нему надо приступать не позже, чем через
– Отлично рассчитано, Бекки. – Он похлопал ее по плечу и добавил: – Тут есть кое-что для вас, позабавьтесь.
Мистер ван дер Эйслер передал ей полиэтиленовую сумку, и экономка заглянула в нее.
– Мистер Хасо, что вы придумаете в следующий раз? Когда это вы ели печеные бобы? – Она подозрительно взглянула на него. – Зачем вы это купили?
– Ну, мне надо было получить кое-какие сведения, а лучшее место для этого – магазинчик на углу.
Давным-давно мисс Ребекка Поттс была его няней, теперь, когда бы он ни приезжал в Лондон, Бекки становилась его преданной домоправительницей, и она как никто знала, что нет смысла спрашивать, что и зачем он выяснял. Но все равно стрельнула в него глазами.
– Я накрываю на стол, – строго сказала она, – у вас есть время выпить.
Он поднял с полу свой портфель, прошел через холл в кабинет и уселся в кожаное кресло у камина. Тихо сидел со стаканом в руке, занятый своими мыслями, пока Бекки не постучала в дверь.
Только два дня спустя у него появилась возможность вновь съездить на Силвестер-Кресент. У него не было четкого плана действий – лишь неясное желание увидеть Оливию по пути в магазин, а если не повезет, он позвонит в квартиру ее бабушки, придумав какую-нибудь историю про Дебби. Может быть, с тоской думал мистер ван дер Эйслер, если он увидит ее еще раз, ему удастся выбросить ее из головы.
Он увидел ее, как только свернул на Силвестер-Кресент. В поношенном костюме, с корзинкой в руке, Оливия шла навстречу, и ее яркие волосы были единственным красочным пятном на серой, скучной улице. Он притормозил и остановился возле нее.
При виде его краска залила ей лицо, но она сдержанно сказала:
– О, здравствуйте, мистер ван дер Эйслер. Вы приехали к пациенту?
Мистер ван дер Эйслер, честный, богобоязненный человек, мог при случае врать как последний бродяга. И сейчас был как раз такой случай.
– Нет-нет, у меня выдалось несколько свободных часов, и я ищу подходящую квартиру для друга, он приедет в Лондон на два-три месяца.
Мистер ван дер Эйслер вышел из машины и подошел к девушке.
– Какая приятная неожиданность – встретить вас. Позавчера я был в регистратуре, и Дебби говорила, что скучает без вас. Она сказала, у вас другая работа. Как это удачно…
– Да, верно. – Оливия поймала его взгляд, и что-то в этом взгляде заставило ее добавить: – А вообще-то у меня нет работы. Я так сказала Дебби, потому что она очень боялась, что ее уволят. Как она справляется?
– Неплохо. – Он улыбнулся, глядя с такой добротой, что ей вдруг ужасно захотелось рассказать ему про постоянные бабушкины укоры, отчего ей было еще труднее переносить неудачные поиски работы. Вместо этого Оливия коротко сказала:
– Приятно было повстречаться, но не стану отвлекать вас от охоты за квартирой.