Подарок коллекционера

Джеймс М. Р.

Я вхожу в нее, жестко, горячо и глубоко, снова и снова, пока она вскрикивает мое имя, ее ноги обвиваются вокруг меня. Я как можно дольше оттягиваю собственное освобождение, наслаждаясь видом ее великолепного тела, распростертого подо мной, выражением удовольствия на ее лице, покачиванием ее грудей, пока горячее, скользкое ощущение ее объятий не становится невыносимым. Я тянусь к ней, поднимаю на руки и сажаю к себе на колени, начиная жестко входить в нее.

— Я собираюсь заполнить тебя, маленькая, — стону я ей в губы, прижимая ее к себе. — Я собираюсь кончить в тебя очень сильно…

Мой член пульсирует, твердый, как железо, и я целую ее глубоко, когда чувствую, что отпускаю, кульминация захлестывает меня горячим,

пульсирующим порывом, который заставляет меня вскрикивать в поцелуе, глубокое рычание удовольствия, которое пробегает рябью по моему позвоночнику, когда я толкаюсь в нее так сильно, как только могу.

— Черт возьми, Ноэль…

Я стону ее имя, когда она прижимается ко мне, тоже неистово выкрикивая мое имя, целует меня, запутавшись пальцами в моих волосах, и я чувствую, как она вздрагивает снова и снова сжимаясь вокруг меня.

— Александр… — Она выдыхает мое имя у моих губ. Мы вместе падаем обратно на простыни, мой член все еще погружен в нее, когда мы держимся друг за друга, испытывая дрожь удовольствия, которое охватывает нас обоих.

Когда мы приходим в себя, я прижимаю ее к себе, все еще находясь внутри нее, и обхватываю ее ногами, намереваясь оставаться так долго, как смогу.

— Я люблю тебя, — шепчу я в ее темные волосы, чувствуя, как ее лицо прижимается к моей шее, и слышу, как она шепчет это в ответ, ее губы скользят по моей коже.

— Мне нравится этот отель, — поддразнивает она, и я смеюсь, гладя ее по волосам.

— Хорошо, — говорю я ей. — Потому что я планирую остаться здесь.

Ноэль слегка отстраняется, смущенно глядя на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что я останусь здесь в обозримом будущем. В этом отеле.

Она хмурится.

— А квартира? Разве это не дорого?

— Я могу себе это позволить, — мягко говорю я ей. — Что касается квартиры, я собираюсь ее продать. Я хочу начать все сначала, как мы и говорили, и частью этого является избавление от моего старого дома. — Я делаю паузу, глядя на ее обеспокоенное лицо. — Меня это устраивает. Правда. В квартире слишком много истории, слишком много плохих воспоминаний, слишком много призраков. — Я нежно касаюсь ее щеки. — Я хочу жить с тобой, Ноэль, и это начнется здесь, с того, что мы будем строить отношения вместе, как ты и просила, пока мы не сможем начать совместную жизнь в нашем собственном доме. Пока ты не будешь готова к этому. И пока этот момент не наступит, я буду здесь, доказывая тебе, что сделаю все возможное, чтобы быть тем человеком, которым ты меня считаешь.

Ноэль кивает, и долгое время молчит. Моя грудь сжимается от беспокойства, интересно, о чем она думает, пока она, наконец, не поднимает на меня взгляд.

— Ты действительно можешь отпустить прошлое? — Она осторожно высвобождается из моих объятий и тянется за одеялом. — Мы так много говорили об этом, но действительно ли ты можешь? Как насчет Анастасии?

Я вздыхаю.

— Я любил ее, — просто говорю я Ноэль. — Я не могу притворяться, что это не так. Но моя любовь к ней была частью моей болезни, частью адского мира, который я создал для себя. Это было реально, но это было неправдой. Она выбрала кого-то другого, на самом деле всегда выбирала кого-то другого. Она тоже была больна, и в этом мы нашли общий язык, но это не могло продолжаться долго. Мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что она предназначена быть с Лиамом, но это правда. Она никогда не была по-настоящему моей.

— А ребенок? — Тихо спрашивает Ноэль. — Ее ребенок может быть твоим. Как это сработает с нами…

— Все, что я могу сделать, это пообещать тебе, что я имею в виду именно это, когда говорю, что намерен сдержать свое обещание Анастасии и Лиаму оставить их и их семью в покое. — Я глубоко вздыхаю, глядя ей в глаза. — Это и их выбор тоже. Больно не знать… но я могу жить с этой болью. Насколько

я понимаю, это мое покаяние за все, что я сделал. Но ты…

Я протягиваю руку, нежно касаясь ее щеки.

— Ты — мое прощение, маленькая. Моя кинцуги. Ты заполнила золотом каждую трещинку в моем сердце и моей душе, и я сделаю все, чем угодно пожертвую, и оставлю все позади ради шанса иметь будущее с тобой. Но ты должна верить мне, маленькая. Иначе у нас нет будущего.

Ноэль долго молчит. А затем, наконец, она снова придвигается ко мне, ее руки обхватывают мое лицо.

— Я верю тебе, — мягко говорит она. — Это новый год, Александр. Новое начало. И я хочу начать его здесь, с тобой.

Когда ее губы находят мои, колебаний нет. Она целует меня долго и медленно, выгибаясь навстречу, и когда я притягиваю ее ближе, прижимаясь к ее животу с новым желанием, я знаю, что она говорит искренне.

Сегодня вечером это новое начало. И я намерен наслаждаться каждым его моментом.

29

НОЭЛЬ

ГОД СПУСТЯ

Рождество

Оглядывая гостиную квартиры, которую я делила с Джорджи в течение последнего года, трудно поверить, что это моя реальность. Огромная рождественская елка, самая большая, которую я когда-либо покупала, стоит в углу у стеклянных дверей, ведущих на заснеженный балкон, вся в украшениях и мерцающая огнями. Под ним россыпь оберточной бумаги, подарки, которые Джорджи, Александр и я разорвали этим утром после завтрака, который я приготовила для них. Я по-прежнему не шеф-повар, но благодаря терпеливой опеке Александра за последний год я стала довольно хорошим поваром, по крайней мере, я никого не отравила.

На моем запястье сверкает браслет из золота и рубинов, на столике у дивана лежит первое издание "Отверженных", слишком экстравагантные подарки, на которых настоял Александр. Первое показалось мне красивым и чересчур, но второе заставило меня расплакаться, к большому смущению Джорджи.

Теперь, убирая гостиную, я бросаю взгляд на них двоих, сосредоточенно сидящих бок о бок на диване, пока Александр и Джорджи настраивают новый ноутбук, который я подарила своему младшему брату, гораздо более мощную машину, чем ему нужно для учебы в университете, но, по-видимому, превосходную и для игр на ней. Александр более технически подкован, чем я ожидала, и они оба полностью сосредоточены на компьютере.

Трудно поверить, как много изменилось за год. После наших новогодних обещаний друг другу мы с Александром наладили отношения, которые бросили вызов нам обоим. Я не могу сказать, что никогда не боялась, что он снова скатится в безумие, которое держало его в своих когтях, когда мы впервые встретились, но постепенно, со временем, мои страхи уменьшились. Несмотря на речь, которую он произнес передо мной в тот вечер, когда рассказал мне свою историю о психотерапевтах и таблетках и об их бесполезности для него, он пошел на прием к новому психотерапевту по собственной воле, тому, кто больше заинтересован в том, чтобы докопаться до корней его травмы и психического заболевания, и меньше заинтересован в том, чтобы заставить его забыться. Потребовались месяцы, чтобы найти правильный баланс сеансов, лекарств и более целостных методов лечения, которые принесли бы Александру покой. Тем не менее, в последние месяцы я была уверена, что он нашел это. И несмотря на все это, пока я искала работу, которая не изматывала бы меня, и помогала поддерживать Джорджи, когда он поступит в университет, преданность Александра мне никогда не ослабевала.