Подарок коллекционера
Шрифт:
Мы разговариваем и смеемся незадолго до полуночи, когда Ноэль разливает шампанское, и мы смотрим на часы, отсчитывающие секунды до наступления нового года. Я поворачиваюсь к ней, приподнимаю пальцами ее подбородок и смотрю ей в глаза.
— Я никогда во всех своих мечтах не мог представить себя здесь сегодня вечером, с тобой, вот так, — тихо бормочу я. — Или что этот новый год будет казаться первым новым началом с тех пор, как я был в возрасте Джорджа. Ты начала мою жизнь заново, мышонок. У меня никогда не будет большего дара, чем ты.
Часы бьют полночь,
— Найдите комнату, — стонет Джордж позади нас через несколько секунд, и Ноэль отстраняется, покраснев.
— Думаю, это именно то, что я сделал, — говорю я ему с усмешкой, и он закатывает глаза.
— Я иду домой, — говорит он Ноэль, улыбаясь ему. — Спасибо за ужин, Александр. Просто будь дома к завтраку, хорошо, сестренка?
— Ничего не обещаю, — смеясь, говорит Ноэль, и он снова закатывает глаза, выходя из номера, оставляя нас вдвоем.
— Я так долго ждал, чтобы прикоснуться к тебе вот так, — бормочу я, проводя пальцами по ее волосам. У меня все еще болят запястья и кисти, и я ожидаю, что это будет продолжаться еще долгое время, особенно на холоде. Но это не невыносимо, и в каком-то смысле я наслаждаюсь этим, напоминая о том, как близко я был к потере будущего, о котором и не подозревал, что могу иметь. Я чувствую то же самое по поводу шрамов на своих запястьях, шрамов, которые я буду носить всю оставшуюся жизнь. — Прикасаться к каждому дюйму твоего тела так, как ты того заслуживаешь.
— Я тоже, — шепчет Ноэль, а затем ее губы снова прикасаются к моим.
Наконец, оставшись наедине, мы, спотыкаясь, возвращаемся к кровати, мой член тверд и ноет от первого прикосновения ее губ к моим. Я знаю, что никогда не устану от ее поцелуев, от ее рук на мне, от того, как они нетерпеливо снимают с меня одежду, когда я задираю ее бархатное платье.
— Ты прекрасно выглядишь в этом, — шепчу я ей в губы. — Но я хочу видеть тебя без одежды.
Снаружи все еще взрываются фейерверки, освещая небо, когда я снимаю с нее платье, любуясь каждым дюймом ее залитой лунным светом кожи, когда мы вместе падаем на кровать, одни рты, руки и жаждущие тела. Я провожу рукой по ее груди, мое сердце учащенно бьется от удовольствия наконец-то прикоснуться к ней вот так.
Прошло так много времени с тех пор, как я вот так прикасался к женщине, без игр или болезни, затуманивающих мой разум, просто как любовник. Даже с Анастасией что-то мешало, демоны моего измученного разума искажали то, что у нас было. С Ноэль нет ничего, кроме нас двоих, равных в нашей любви и желании друг к другу, чистоты того, что у нас есть, которую, как я думал, я навсегда потерял с Марго.
Впервые я не чувствую вины за то, что хочу, прикасаюсь или вожделею. Теперь я верю в то, что Ноэль сказала мне той ночью, когда я признался ей во всем, что это была не моя вина, что Марго хотела бы моего счастья, что она не получила бы удовлетворения,
Я начинаю сначала. Я никогда не смогу заменить свою первую любовь, да и не хотел бы этого, но я могу найти в себе силы полюбить снова, полностью, без страха и вины, которые разрушили все раньше.
Я склоняюсь над Ноэль, все мое тело трепещет от удовольствия, что я наконец-то могу это сделать, быть с ней так, как я столько раз фантазировал, лежа беспомощным, пока приходил в себя. Я снова целую ее, долго, медленно и глубоко, мой язык переплетается с ее языком, ощущая резкий привкус шампанского на ее губах.
— Я хочу двигаться медленно, — шепчу я ей в рот. — Но мне так сильно нужно быть внутри тебя…
— Мне это тоже нужно, — выдыхает она. — Мы можем сделать остальное позже. В конце концов, у нас есть все время в мире, верно? — Ее губы изгибаются под моими в улыбке, когда ее ноги обвиваются вокруг меня, притягивая меня ближе. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня, Александр. Я нуждаюсь в тебе.
Я стону, когда Ноэль снова целует меня, ее рука скользит по моему затылку, когда я опускаюсь на колени между ее ног, моя набухшая головка члена прижимается к ее гладким складочкам. Она кажется влажной, горячей и напряженной, когда я толкаюсь в нее, и я наклоняюсь вниз, со стоном потирая пальцами ее клитор в первый раз, чувствуя ее пульсацию под кончиками моих пальцев.
— О! — Она ахает от моего прикосновения, ее бедра выгибаются, мой член проникает в нее еще глубже, когда она сжимается вокруг меня. — О боже, да…
— Стони для меня, маленькая девочка, — бормочу я, моя рука обхватывает ее грудь, поглаживая, играя с ее соском, пока я дразню ее клитор, медленно наполняя ее своим членом. Я смотрю вниз, между ее бедер, наслаждаясь видом того, как я раздвигаю ее, ее набухшие розовые складки растягиваются вокруг моего обхвата, когда я проскальзываю глубже. — В конце ты будешь выкрикивать мое имя.
— Теперь ты хвастаешься…о! — Снова вскрикивает Ноэль, ее киска крепко сжимается вокруг меня, когда я проскальзываю по самую рукоятку, вгоняя себя глубоко в нее. Я поглаживаю ее клитор быстрее, покачиваясь напротив нее, заполняя ее своим членом как можно глубже, прежде чем снова вынимаю, позволяя ей почувствовать каждый дюйм, прежде чем вонзиться сильнее. — Александр! — Она выкрикивает мое имя, и я чувствую, как ее бедра напрягаются вокруг меня, а тело содрогается от удовольствия. — О боже, я… я…
Ее голова откидывается назад, ее черные волосы разметались по белым простыням, когда ее бедра прижимаются к моему члену, ее киска сжимается и восхитительно пульсирует вокруг меня, когда она начинает сильно кончать. Я чувствую, как поток ее оргазма заливает мой член, горячий и влажный, и тянет меня глубже, порхая вокруг меня, пока я продолжаю тереть ее клитор, трахая ее через него в том же устойчивом ритме, пока не почувствую, как последняя дрожь проходит по ней, и тогда я начинаю трахать ее всерьез.