Подарок от лепрекона
Шрифт:
— Нет, это если ты меня не отпустишь, встретишься лицом с этим прекрасным столиком. Здесь двенадцать человек охраны, думаешь, одолеешь всех?
— Не доводи меня! — Гаррет почти ласково надавил на болевые точки, отчего Хэйс дернулся и застонал сквозь зубы. Хорошо, что пока акушерка какой-то болтовней отвлекала Хелен и та не волновалась еще и по этому поводу. — Возможно, потом придут псы Адама и набьют мне морду, возможно, меня даже посадят за все это, но до тех пор ты познаешь множество оттенков боли. Десятки и сотни, Кевин. Поэтому прошу, не веди себя как скотина,
— Поплатишься за это, понял? — Хэйс стряхнул руку Гаррета и все же подошел к двери. — Хелен, не волнуйся, я сейчас подниму специалистов и совсем скоро здесь будет по машине для тебя и ребенка.
Глава 18
Ведьма всхлипнула еще раз и попыталась натянуть на себя простыню повыше. Но тут подошла акушерка с капельницей, воткнула ей в руку и начала рассказывать что-то. Гаррет мысленно досчитал до десяти, перемежая цифры отборными ругательствами, заставил себя улыбнуться и только тогда снова приблизился к Хелен, чтобы держать ее за руку.
— О чем шла речь? — она говорила очень тихо, с дрожью в голосе. — Обо мне? Что-то плохое?
— Не-е-ет, что ты! Ругались с Кевином, только и всего. Доктор сказал, что сейчас проколет тебе что-то там…
— Плодный пузырь, это совсем не страшно, но немного больно, — добавила акушерка.
— И маленькая ведьма буквально вылетит из тебя, — закончил Гаррет.
— Ты все врешь, я знаю.
Даже вздумай Хелен пытать его в этот момент, все равно бы не признался. Что ей эта правда? Легче станет, если знать о возможной скорой смерти, своей и ребенка? Срань! Да Гаррет бы сам не отказался ждать в коридоре, пить виски и сверлить взглядом Кевина, но нужно было собраться и делать вид, что все хорошо.
— Ни единым словом! — развел он руками. Но Хелен будто чувствовала или успела подучить язык, потому как хмурила брови и смотрела очень настороженно.
— Ладно, сдаюсь! — Гаррет поднял руки вверх. — Уолш сказал, что вы, русские, ужасно капризные и изнеженные. Ирландки с удовольствием рожают дома и даже приплачивают за это, а ты только ноешь. Но это его слова.
Все же честь страны и нации — это не шутки, они сильнее страхов и переживаний. Хелен только кивнула и не возмутилась даже, когда к ней подошел Уолш и почти рывком сдернул простыню, закрывающую ноги.
— Вот-вот, только настоящие ирландские женщины рожают сами, а нежные русские фермерши плачут и ждут, пока к ним придет доктор и щипцами вытащит ребенка из их живота. Теперь не дергайся, кричать можно.
Ведьма все равно слегка дернулась и покрепче вцепилась в руку Гаррета, но кричать не стала. Наверное, все же не стоило давить на ее чувство патриотизма, это был запрещенный прием, но Хелен немного успокоилась и, кажется, смирилась с тем, что ребенок появится здесь и сейчас, а не в клинике.
После капельницы и манипуляций Уолша схватки у нее пошли активнее, болезненнее и острее.
В том, что это именно ведьма, Гаррет не сомневался и до того момента, как акушерка поднесла обтертую и укутанную в пеленку кроху ему, развернула ткань и показала округлый живот со специальной прищепкой на пупке и то, что точно не могло принадлежать будущему мужчине.
— Ничего, в другой раз повезет на мальчика! — она всунула сверток ему в руки, а сама продолжила хлопотать над Хелен.
Крови на столе было столько, что Гаррету стало не по себе. Он не большой специалист по родам, но и нормальным такие объемы не назовешь. И красное пятно все ширилось и растекалось. Уолш крикнул служанкам, чтобы несли побольше льда и искали людей с первой положительной, если скорая не приедет в ближайшие несколько минут.
Чертов Грейстоун располагался так далеко от всего, что та доберется еще не скоро. Хелен же лежала с закрытыми глазами и почти не шевелилась. Очнулась только тогда, когда Уолш начал тормошить ее и спрашивать о чем-то. Как и маленькая ведьма, которая тихо сопела на руках Гаррета, такая крошечная, но невозможно серьезная со своим нахмуренным лбом и причмокивающими губами.
— Не давай ей терять сознание, — прошептала на ухо акушерка, — мы сменим лекарство, нужно контролировать состояние.
Она и вправду засуетилась вокруг капельницы, тут же подоспели Шивон и еще несколько служанок с целой горой льда, который Уолш замотал в полотенце и уложил на живот Хелен. Вроде бы крови от этого вытекало меньше, но ненамного. И с каждой каплей — все меньше шансов, что русская ведьма выживет.
Дав себе мысленное обещание напиться в пабе сегодня же, максимум — завтра, Гаррет снова натянул на лицо улыбку и подошел к столу. Хелен лежала с закрытыми глазами, дышала часто и неглубоко, и не реагировала ни на что, даже на вошедшего в комнату Кевина. Срань! Да как так можно? Она же умрет сейчас! Спинным мозгом Гаррет понимал, что нельзя лезть к Уолшу, тем более тот и так плохо видит на один глаз и точно не в духе.
Поэтому он развязал горловину на рубашке Хелен и приложил кроху к ее груди. Черт, даже если ведьма умрет, она должна хотя бы увидеть своего ребенка, которого так ждала все эти месяцы. Малышка сразу же жадно присосалась, будто для того и появилась на свет.
— Нет же молока, ей нечего есть, — Хелен говорила очень тихо, с трудом. Зато чуть поднялась на подушках и неловко обхватила кроху одной рукой. Гаррет, мысленно извинившись перед ведьмой, в который раз бессовестно влез рукой в горловину рубашки, положил ее на вторую грудь и выдавил из соска пару капель молозива.