Подарок рыжей феи
Шрифт:
Та покачала головой:
— Знаешь, иногда сама удивляюсь. А что дальше?
Омела продолжала рассказ. Мальчишки и Виола старались не пропустить ни слова; Гиацинт делал вид, что это его не касается.
Девочка рассказала, что он обещал улететь из тюрьмы как ангел, без её помощи, и ему это прекрасно удалось.
— Неро` аж побелел весь, когда утром узнал, что тебя нет, — доложила Омела. — А Тацетта бегал по всему кораблю, орал и обещал убить тебя разными способами. Они никак не могли понять, куда ты
Гиацинт наивно переспросил:
— Улететь? М-м, как ты просила…
— Нет, открутить решётку. Чем? У тебя же ничего не было.
Он нахмурился:
— Как же, а волшебство? Я её заколдовал.
— Чем?
— Волшебной палочкой, разумеется, — вздохнул граф. — Друзья твоего дорогого Неро` её не заметили.
— Покажи! — Омела требовательно протянула руку.
Гиацинт подал ей медальон:
— Вот всё, что от неё осталось.
Омела рассмотрела трофей, вернула владельцу и скептически поморщилась:
— Ну-ну… А Чеснок заснул на вахте очарованным сном?
— Конечно, — невинно подтвердил Гиацинт. — Как спящая красавица.
— Да! Он, когда его нашли, ничего не помнил, кроме того, как его здорово стукнули по башке. — Она лукаво улыбнулась, поставив зубки на нижнюю губу: — Тоже волшебной палочкой?
Гиацинт серьёзно подтвердил:
— А как же. Только другой. Вот этой, — он показал на рукоятку торчащего у него за поясом кортика.
Омела понимающе кивнула:
— Понятно. Я, правда, думала, револьвером…
Мальчишки изумлённо переглянулись: "Ничего себе, невинный младенец!" Виола безмятежно улыбалась, наблюдая за их беседой.
Склонив голову набок, Омела внимательно следила за каждый движением Гиацинта.
— Что ты на меня так смотришь?
— Ничего. Рука болит?
— Не очень.
Она недоверчиво хмыкнула:
— Они как увидели решётку, страшно взбесились. Тацетта её так тряс, что выломал, и всё время орал, что доктор Шалфей — шарлатан. А доктор сказал, что такое просто невозможно, у тебя там какие-то нервы в руке…
— Хватит уже красочных описаний, помолчи, — перебил он. Но безуспешно. Омела даже на слове не споткнулась, а уверенно продолжила:
— …и каждое движение должно причинять адскую боль. А они кричали, что они — круглые идиоты, потому что надо было заковать тебя в цепи, чтобы не мог двигаться. Правда, Шалфей говорил, что всё чепуха, и ты не мог действовать рукой, а они сказали, что раз уж тебя не берёт раскалённое железо, то какие там нервы! Это у них от тебя "нервы" и…
— Ну и язык у тебя, Омела, — процедил Гиацинт, отворачиваясь от взглядов друзей. Виола широко раскрыла глаза:
— Какое железо? — тихо переспросила она.
Гиацинт разозлился:
— Да послышалось тебе, ясно? Забудь! Я же говорил, что было — того нет, а ничего
— Почему это?
— Потому! Заметят тебя и узнают, что мы здесь, поняла?
Она на удивление легко пообещала больше не приходить. Вернее, она сказала: "Хорошо, больше никто не увидит, как я иду к вам! Ну, до свидания…"
Омела забрала пустую корзинку, помахала им ручкой, и Розанчик проводил её до дорожки. Он следил, как Омела пошла в сторону форта. Малышка здоровалась с работающими на берегу бандитами, те кивали в ответ и продолжали заниматься своими делами, не обращая внимания на девочку. Вот она остановилась поговорить с кем-то, они смеются, и Омела идёт дальше, размахивая корзинкой.
Розанчик спустился с холма.
— Слушай, а она правда дочка Тацетты?
Гиацинт хмуро поднял глаза:
— Приёмная, успокойся.
Паж не удивился:
— Я так и думал. Где они с Неро` её взяли? На рынке рабов?
— Нет. Спасли с тонущего корабля. Там погиб её отец.
— Разумеется, они сами и потопили этот корабль, — Виола больше утверждала, чем спрашивала. Гиацинт кивнул и снова занялся медальоном, давая понять, что разговор окончен. Жена со вздохом остановила его руку:
— Идём.
— Куда?
— Наша очередь следить за пиратами. Нельзя оставлять их без присмотра.
Он встал:
— Я сам. Оставайся здесь.
Виола утомлённо покачала головой:
— Нет, милый. Сам ты больше шагу не сделаешь, хватит! Придётся терпеть моё присутствие.
Он дёрнул плечом: "как хочешь".
Оставив Розанчика и Джордано внизу, они устроились рядом на краю оврага и долго смотрели на долину молча, не говоря ни единого слова. Наконец Виола, глядя на форт, где сейчас вероятно находилась Омела, тихо вздохнула:
— Хорошая девочка. Зря ты её прогнал.
— Угу, — откликнулся Гиацинт. — Так она меня и послушалась, как же! Не волнуйся, явится снова. — Он с беспокойством взглянул на Виолу: — Почему ты заговорила о ней?
Виола погрустнела:
— Может быть, я убила её отца. Мне хотелось спросить, жив ли он, но я боялась…
Гиацинт нахмурился и обнял жену:
— Во-первых, не ты, а мы убили, а во-вторых, я думаю о том же. И ещё о другом: эта малышка и правда может быть нам полезной…
— Думаешь, она ещё вернётся?
— Уверен, — быстро сказал Гиацинт и добавил со вздохом: — Надёюсь, вернётся.
44. Прятки в ущелье
.
Через пару часов наблюдательный пост занял Джордано, а Гиацинт с Виолой спустились в овраг. Было очень жарко и все спрятались в тень, под каменный козырёк пещеры.