Подарок рыжей феи
Шрифт:
— Ага, — с важностью кивнула она, полностью подтверждая рекомендацию.
Виола насмешливо всплеснула руками:
— Любовь моя, мы не виделись всего неделю, и уже соперница! Как это понять? — Она удивлённо присмотрелась к зеркалу: — Ты получаешь от неё подарки и даришь ей мои вещи. Объяснитесь, ваше сиятельство!
— Ты кто такая? — спросила с высоты своего трона Омела.
— Я его жена!
— Точно? — девчонка сверлила Гиацинта инквизиторским взглядом.
— Честное слово, — заверил он, улыбаясь. — Жена.
Омела одобрительно кивнула:
— Тогда, ладно. — Она слезла с колен, подошла к Виоле и протянула ей зеркало: — Твоё?
— Да, наше, — кивнула графиня. — Но можешь оставить себе.
— Спасибо, — зеркало тут же исчезло в "сумчатом" животе.
— Понимаешь, — вполголоса доверительно сообщила Омела, — я думала ты просто так, подружка. Нашёл себе кого-то за пару дней, — она гневно кивнула на Гиацинта: — Он может!
Мальчишки давились от хохота, но Виола серьёзно закатила глаза:
— О! С него станется! — Она погрозила Гиацинту кулаком: — Слышишь, невинное дитя говорит правду!
Граф кашлял от смеха, не в силах смотреть на двух барышень, сразу нашедших против него общий язык.
— Омела, прекрати, будь человеком! — взмолился он. — А то, ты не фея, а ведьма сейчас.
Малышка поучительно подняла палец:
— На правду всегда обижаются.
— Мамочки, откуда она взялась? — с трудом проговорил Розанчик, катаясь в траве и хохоча.
Гиацинт оборвал смех и стал серьёзным.
— С "Геснера". Это дочка Тацетты.
— Кто?!! — подпрыгнул Розанчик, мигом забыв про веселье.
— Чего дёргаешься? — хмуро спросил Гиацинт. — Дочь Тацетты и воспитанница Неро`, так что? — Сделав паузу, он добавил: — И моя подружка.
Глаза у Розанчика потемнели:
— Так она же…Надо взять её в заложницы, нас тогда быстро выпустят отсюда!
— Шевалье де Розан, — Гиацинт бросил на друга суровый предостерегающий взгляд: — вам не кажется это предложение несовместимым с дворянской честью?
Удивлённый серьёзным тоном графа, Розанчик смутился:
— А чего? Неро, вот, принц крови и испанский гранд, а хотел сделать тоже самое, только хуже. С нами всеми…
— А… — протянул Гиацинт, и глаза его сузились. — Если ты считаешь себя вправе поступать подобно некоторым благородным принцам, тогда конечно… можешь делать что хочешь, но нам больше не о чем говорить. И ребёнка ты пальцем не тронешь, иначе я буду вынужден защитить её и… — капитан обещающе посмотрел на него: — Ты меня знаешь.
43.
Розанчик сник, видя, что его друг говорит абсолютно серьёзно. Виола, Джордано и Омела удивлённо переглянулись. Ещё чуть-чуть и перед ними бы разыгралась настоящая дуэль. Гиацинт и Розанчик молчали, не глядя друг на друга и вообще ни на кого. Джордано растерянно пожал плечами в ответ на немой вопрос Виолы: "Что это с ними?"
Омела нарушила тишину и дипломатично вздохнула:
—
— Да! — сразу оживился Розанчик, забыв, что минуту назад собирался захватить девочку в плен и использовать как гарантию их безопасности. Джордано энергично кивнул.
Присев на корточки и поставив перед собой корзинку с едой, Омела бросила на Гиацинта торжествующий взгляд:
— Видишь! Они — хорошие, не то что ты!
Она принялась раздавать куски хлеба с сыром и достала из корзинки кувшин молока, закрытый, чтоб не расплескался, пергаментом. Сняв верёвочку, закреплявшую крышку, Омела протянула молоко Виоле, следом подала ей бутерброд. Держа ещё один кусок хлеба в руке, она оценивающе посмотрела на Гиацинта: "давать — не давать?"
Он не сделал ни одного движения, только иронично смотрел на неё.
— Они все — хорошие! — Омела широким жестом показала на его друзей, радостно жующих её "подарки". — Они хотят есть и берут еду, как нормальные люди, а ты упрямый и злой!
Он усмехнулся:
— Хм! Если говорить как ты, то они все — домашние животные, а я — дикий хищник.
Омела кивнула и восторженно улыбнулась:
— Правильно. На`!
Он взял у неё из рук бутерброд с сыром и лукаво подмигнул ей.
— Крокодил, — нежно вздохнула Омела и уселась на траву, сложив руки на коленях с чувством выполненного долга.
— Как я сразу не догадалась? — весело удивилась Виола, передавая мужу кувшин с молоком. — Тебя действительно надо дрессировать, а то не слушаешься меня совсем.
— Я?! — Гиацинт застыл с кувшином в руке.
— Ты, милый! Сколько раз я тебе говорила, чтобы не пытался что-то от меня скрыть? Ну, сколько?
— Двести или больше, — мстительно заметил Розанчик, не переставая жевать.
Гиацинт молча отпил молока.
— Хорошо, — ласково кивнула Виола. — Омелочка, расскажи мне, пожалуйста, как вы с ним познакомились?
Малышка подняла глаза и ладошки к небу:
— Ну, как… — она хлопнула себя по коленям. — Просто. У меня была ангина, и я не знала, когда он появился на корабле. А потом услышала, что Неро и Тацетта собираются убить какого-то своего пленника, который их окончательно доконал своим упрямством, потому что он колдун и чудовище. Ну и я решила на него посмотреть.
— И что? — Виола заинтересованно поглядывала на мужа. Он хранил молчание.
Омела развела руками:
— Он мне понравился, хотя и сказал, что уже женат. Я хотела его выпустить, но поняла, что Неро говорил правду. Этот — (она мотнула толстенькими косичками в сторону Гиацинта) — таки упрямый! — Малышка взялась руками за голову: — Ох, я намучилась!… Я ему — "да", он мне — "нет". Кошмар какой-то! Есть — "не хочу", пить — "не буду", удирать уз тюрьмы — "буду", но сам. Всё хочет сам! Как ты с ним живёшь? — недоумённо спросила она у Виолы.