Подарок с Земли
Шрифт:
Что-то ужалило его в руку.
В тот же миг Мэтт повернулся и поднял руку. Боль уже прошла, рука стала бесчувственной, как копченый окорок. Полдюжины красных точек испещрили запястье.
Большой, рыхлый человек глядел на Мэтта удивленно и хмуро. В руке у него был пистолет.
Галактика бешено завертелась, уменьшаясь.
Капрал Гэлли Фокс проследил, как колонист падает, потом вложил пистолет в кобуру. Куда катится мир? Сначала отвратительная секретность с трамброботом. Потом — двести пленных за одну ночь и весь Госпиталь сходит с ума,
Ну, с этим-то он сладил. Гэлли Фокс поднял тело и перекинул через плечо, кряхтя от усердия. Только лицо его оставалось мягким, распущенным. «Доложить и забыть об этом». Капрал поправил ношу и зашагал к лестнице.
Глава 6. Виварий
На заре ступенчатый пик Горы Посмотрика плавал в море тумана. Для тех немногих, кто уже встал, небо попросту становилось из черного серым. То была не ядовитая дымка из-за обрыва, но сплошное облако водяного тумана, достаточно густого, чтобы слепой мог в нем выиграть соревнования по стрельбе. Команде и колонистам, всем и каждому стоило шагнуть за порог своих домов, как дома исчезали. Люди ходили и работали во вселенной десяти ярдов в диаметре.
В семь часов полиция Исполнения двинулась в лес ловушек, по взводу с каждого конца. Желтые противотуманные фонари светили в сторону леса от ближайшего участка стены. Свет едва достигал деревьев. Так как люди, сторожившие этой ночью, ушли домой, поисковики не имели представления, что за зверя они ищут. Некоторые думали, что, должно быть, колонистов.
В девять они встретились посередине, взаимно пожали плечами и ушли. Ни люди, ни животные не обитали в лесу-ловушке — ничего крупнее большого насекомого. Тем не менее, четыре воздушных автомобиля вылетели в туман и опрыскали лес из конца в конец.
В девять тридцать…
Иисус Пьетро разрезал грейпфрут пополам и перевернул одну половинку. Мякоть грейпфрута выпала дольками в его чашку. Он спросил:
— Поймали этого кролика?
Майор Йенсен остановился, не донеся до губ первого глотка кофе.
— Нет, сэр, зато поймали пленника.
— В лесу?
— Нет, сэр. Он стучал камнем в ворота. Человек на воротах ввел его в Госпиталь, но с этого момента дело становится немного неясным…
— Йенсен, оно уже неясно. Почему этот тип стучался в ворота? — ужасная мысль вдруг пронзила его. — Он не из команды?
— Нет, сэр. Это Мэттью Келлер. Идентификация полная.
Грейпфрутовый сок пролился на поднос с завтраком.
— Келлер?
— Он самый.
— Тогда кто же был в машине?
— Сомневаюсь, что мы когда-либо это узнаем, сэр. Не искать же мне добровольцев осмотреть тело?
Иисус Пьетро смеялся долго и громко. Йенсен был чистокровный колонист, хотя он и его предки так долго несли службу, что их произношение и манеры стали чисто командскими. Ему ни в коем случае не подобало шутить с начальством на людях. Наедине же он мог его позабавить —
— Я старался придумать способ встряхнуть Исполнение, — сказал Иисус Пьетро. — Это может подойти. Ну, так Келлер явился к воротам и стал бить в них камнем?
— Да, сэр. Привратник арестовал его и позвонил Уоттсу. Уоттс прождал полчаса, а потом снова вызвал привратника. Привратник не помнил, что произошло после того, как они с пленным добрались до Госпиталя. Он вернулся на свой пост и этого тоже не может объяснить. Он, конечно, должен был доложиться Уоттсу. Уоттс посадил его под арест.
— Уоттс не должен был ждать полчаса. Где был Келлер все это время?
— Капрал Фокс обнаружил его перед дверями банка органов, выстрелил в него и отнес в виварий.
— Значит, оба они с привратником нас поджидают. Хорошо. Я не усну, пока все это не распутаю. — Иисус Пьетро с замечательной поспешностью окончил завтрак.
Потом ему в голову пришло, что загадка значительно глубже. Как Келлер вообще добрался до Плато Альфа? Охрана не пропустила бы его через мост.
На машине? Но ведь во все это замешана только одна машина…
Хобарт паниковал. Более напуганного подозреваемого Иисусу Пьетро не приходилось видеть, и отчитывать его было неинтересно.
— Не знаю! Я провел его в двери, в большие двери. Я его вел перед собой, чтобы он не мог на меня прыгнуть…
— А он прыгнул?
— Не помню ничего такого.
— Удар по голове мог лишить тебя памяти. Сиди спокойно. — Иисус Пьетро обошел вокруг стула, чтобы осмотреть скальп Хобарта. Обезличенная вежливость Главы пугала сама по себе. — Ни шишек, ни ссадин. Голова у тебя болит?
— Я себя отлично чувствую.
— Ну, вы прошли в двери. Ты говорил с ним?
Тот затряс седеющей головой.
— Угу. Я поинтересовался, чего это он барабанил в ворота. Он не сказал.
— А потом?
— Я вдруг… — Хобарт остановился и конвульсивно сглотнул.
Иисус Пьетро слегка повысил голос:
— Продолжай.
Хобарт заплакал.
— Прекрати. Ты начал говорить о чем-то. О чем?
— Я вдруг, — он еще раз сглотнул, — вспомнил, что должен быть на воротах.
— А как же твой пленник?
— Не помню!
— Ох, пошел вон, — Иисус Пьетро нажал на кнопку. — Отведите его назад в виварий. Подать мне Келлера.
Вверх по лестнице, направо, потом налево…
ВИВАРИЙ. За большой дверью рядами стояли койки с жалкими матрасами. Все кроме двух были заняты. Здесь пребывало девяносто восемь пленных всех возрастов от пятнадцати до пятидесяти восьми и все спали. На каждом были наушники. Они спали спокойно, спокойнее обычных спящих, глубоко дыша и с выражением мира на лицах, не потревоженным дурными снами. Место было странно спокойно. Они спали рядами по десятеро, некоторые тихо храпя, другие бесшумно.
Даже сторож выглядел сонно. Охранник сидел на обычном стуле возле двери, опустив на грудь двойной подбородок и сложив руки на животе.