Подарок судьбы и граф в придачу
Шрифт:
Он не сразу ответил, потому что сосредоточенно о чем-то думал, пережевывая пищу. Только когда лекарь окликнул его и повторил мой вопрос, он недоуменно посмотрел на меня и, увидев, что я терпеливо жду ответа, произнес:
— Изучаю древнюю историю королевства Аракас, которое на севере граничит с нашим королевством. Молодой король Аракаса снова спровоцировал межгосударственный конфликт, и вот уже пять месяцев ведутся военные действия, в которых участвует и граф Монсервиль.
Я отвела взгляд от профессора, смочила напитком из бокала враз пересохшее горло и продолжила молча есть, обдумывая только что услышанное и ситуацию в целом.
— Довольно странно слышать от Вас подобные вопросы, Ирэйна, —
И всё? Без пояснений или хотя бы едких комментариев? Как понять после такого короткого замечания, в чем странность? Имя, с которым ко мне обратилась Глория, резануло мой слух, ведь меня зовут Ирина. Совпадение? Хотя оно ничего не объясняет. Я пока решила избегать конфликтов и игнорировать выпады новоиспеченной тетушки.
Итак, мне известно: я — графиня Монсервиль, живу в замке мужа, который пять месяцев воюет с соседним королевством, у нас есть трехмесячный сын. Сама я три дня назад упала с лошади, ну вот что за невезение с транспортом и в той жизни, и в этой? При падении ударилась головой и потеряла память, последствия от удара имеются в наличии в виде шишки на затылке, а также периодических головных болей. Похоже, кроме лекаря, в версию потери памяти здесь никто не верил и делиться информацией не собирался. Остается лишь самостоятельно разобраться, как зовут сына, какие отношения у нас с мужем, чем я насолила Глории, почему так странно ведет себя прислуга, ну и по мелочи — имя мужа, что за королевство, кто правит.
После обеда, пока ребенок спал, я попросила Мортина отвести меня в библиотеку, полагая, что профессор Креминг трудится именно там. Коридор, ведущий в библиотеку, выигрышно отличался от всех уже виденных мною. По стенам его были развешены большие портреты, очевидно, предков рода Монсервиль. Подсветка из кристаллов была расположена так, что выгодно освещала и вместе с тем каким-то невероятным образом оттеняла лица на портретах. Создавалось впечатление, что они наблюдали за мной.
Замедлив шаг, я с большим интересом рассматривала портреты мужчин и женщин в старинных одеждах, большинство мужчин были в военной форме разных эпох. Портрет тетушки Глории тут тоже был, на нем она была изображена с высокой прической из темных волос в застегнутом наглухо платье, но значительно моложе. А вот выражение лица, от которого так и веяло высокомерием, не изменилось. Я невольно задержалась у последнего портрета, где был изображен в полный рост в каких-то доспехах высокий мужчина с темными слегка вьющимися волосами до плеч. Он был похож на своих предков. Такие же резко очерченные скулы, карие, почти черные глаза, но вот его взгляд отличался: он не отпускал, притягивал. И судя по затаившейся в глазах усмешке и чуть приподнятым уголкам губ, мужчина как будто знал об этом. Подозреваю, что, как в этом мире, так и в моем, его лицо вряд ли соответствовало общепринятым стандартам красоты. Впрочем, в наше время его внешность охарактеризовали бы как брутальную.
Будто завороженная, я продолжала вглядываться в портрет. Наконец, очнувшись, поспешила за дворецким, успев заметить, как он внимательно следил за мной.
Библиотека была достаточно большая, на полках было множество книг, как в новых переплетах, так и в старинных. Были также полки со свитками, помещенными в специальные подписанные футляры для хранения. За одним из столов, на котором лежали несколько раскрытых книг, сидел профессор и что-то записывал в большую тетрадь. Писал он не гусиным пером, как я предполагала, а перьевой ручкой, периодически макая ее в чернильницу.
Просмотрев несколько корешков книг и пробежав глазами по раскрытой странице, вздохнула с облегчением — я могла читать, я понимала прочитанный текст!
Присев на кресло, стоящее по другую сторону стола, я спросила профессора, что особенно
Королевство, в которое меня занесло, называлось Картар, вот уже тридцать лет правил им король Эдвар. Наиболее удачными годами правления считаются последние десять лет, когда полководцем армии был назначен мой муж. За этот период возвращены некоторые территории, потерянные ранее в результате войн, укреплены границы, и вот сейчас успешно ведутся боевые действия на севере королевства. Креминг показал записи о последних поколениях рода Монсервилей. Помимо текста, в записях было нарисовано дерево с ветвями. Каждая ветвь имела имя, были также приложены небольшие портреты членов семьи.
Так, я узнала, что мужчина на портрете в галерее, который так заинтересовал меня, это мой муж граф Ален Монсервиль, который в возрасте тридцати трех лет женился на восемнадцатилетней Ирэйне Торвуд, дочери графа. Там, кстати, был и мой портрет, точнее Ирэйны. Через год у них родился сын Ажан. Никаких подробностей я не обнаружила. Как истинный биограф, стараясь быть объективным, Креминг констатировал только факты, избегая излагать чьи-то домыслы, предположения и мотивы.
Я искренне поблагодарила профессора за интересную беседу и побежала к сыну.
Глава 6
Решив погулять с ребенком, я совершенно упустила из виду, что детских колясок здесь нет от слова «совсем». То есть можно было положить малыша в переносную люльку и сидеть возле нее, или носить на руках. Меня это не устраивало, я решила озадачить этой проблемой управляющего и велела служанке послать кого-нибудь за ним. Вскоре ко мне подошел высокий мужчина лет сорока, одетый в белую рубашку и темно-зеленый камзол.
— Людвиг Донт к Вашим услугам, миледи, — произнес он.
Я попыталась объяснить ему на словах, как должна выглядеть детская коляска, и для чего она нужна. Он с удивлением выслушал меня, а когда я закончила, сказал, что передаст мои пожелания мастеру. Прозвучало это не слишком уверенно, поэтому я спросила:
— Ты не знаешь, кто бы мог нарисовать коляску с моих слов?
— Вилсон! — не задумываясь, воскликнул он, и, немного стушевавшись, добавил, — если Вы не против.
— Зови! — коротко бросила я.
Реакция прислуги на любые мои слова и поступки, их неотрывно наблюдающие за мной удивленные и настороженные взгляды начинали здорово раздражать. Несложно было понять, что мое нынешнее поведение отличается от прежнего, не хотелось бы думать, что кардинально, так как последствия для меня могут быть не слишком радужными. Мне необходимо было узнать, какой была Ирэйна, чем она обычно занималась, но напрямую спросить об этом я по понятным причинам не могла. Решив для себя, что раз ничего предосудительного я не делаю, то не стоит и заморачиваться, мои странности в поведении можно списать на последствия падения или, в конце концов, на женские капризы.
Управляющий привел темноволосого подростка с карими глазами, который настороженно и, даже как мне показалось, с вызовом смотрел на меня. Он кого-то напоминал.
Я начала объяснять ему, как выглядит коляска. Он внимательно слушал меня и прямо на земле прутиком стал делать наброски, я присела на корточки рядом с ним и продолжала рассказывать. Он также молча слушал и рисовал, изредка оборачиваясь ко мне и взглядом спрашивая, правильно ли он это делал. Затем окончательный вариант коляски в нескольких проекциях он изобразил на бумаге.