Подарок в Сочельник
Шрифт:
– Бабушка приезжала на помощь?
– Немного, у нее свидание сегодня, поэтому ее не задерживала, - целует меня в губы, Артура в нос.
Артур тут же тянет ручки к ней, но я сопротивляюсь.
– Дай маме отдохнуть, кавалер. У нас мужское время, у девчат девичье.
Я вновь ворую поцелуй у Ольги и киваю им с Никой на еду, а сам уношу Артура в детскую.
– Может пора выучить новое слово, мелкий? Как насчет па-па?
Малой ничего не отвечает, выскальзывает из моих рук и важно уползает в сторону игрушек.
Угу, папа. Пальто из драпа. Вот и поговорили.
– Все равно ж выучим, - хмыкаю, догоняя его.
Упрямый в свою мать. Зато своенравный
– Ну, что тут у нас?
Мелкий тычет мне в лицо машинкой, а я терпеливо проговариваю, что она говорит «би-би». Показываю, как она ездит, как мотор рычит, но мы это пока не освоили. Пока ему весело только бить ее об пол, словно маленький молоток.
Я с удовольствием наблюдаю за тем, как он копошится в игрушках. И зеваю. Не уснуть бы тут, опозорившись перед Олей.
Хорошо, что скоро конец года. Пары закончатся, пойдут зачеты и экзамены. Студенты вспомнят, что это им надо, учиться, а не мне за них. И станет проще. Надеюсь.
– Игорюш, а я хочу ужинать с тобой, я все разогрела, - на пороге появляется Оля с кусочком сыра в руке, - Ника уже половину слопала. Вкусно же, детка?
– Очень! А канхветку можна?
Оля смеётся и пожимает плечами.
– Пусть папа решает, - и улыбается мне.
– Можно, если ты уже покушала, - соглашаюсь и пытаюсь подняться на ноги грациозно. Не переоделся даже, как приехал в костюме с работы, так и рухнул тут, в няньки. Хотя мне порой кажется, что только так меня Артур и рад видеть, в костюме, с галстуком и всеми прибамбасами. В домашней одежде и дергать и отрывать нечего.
Ника радостно хлопая, сбежала на кухню, утянув Олю. Слышу разговор и улыбаюсь:
– Поиграй с Артуром, а мы с папой поужинаем, окей?
– Холосо, - соглашается малышка и бежит к нам, - Оля приглашает покусать!
Ника счастливо улыбается и доедает конфету.
– Спасибо, малыш, - я встрепал ее волосы и оставил с сыном, сам зашел в спальню и быстро переоделся. В армии не служил, вышка «откосила», но с двумя детьми научишься переодеваться быстрее, чем в армии.
Выхожу из спальни и иду в кухню, где тут же перехватываю Ольгу в объятия. Целую в шею. Вжимаю в себя и вдыхаю ее запах.
– Давай на выходные съездим за город, к речке, - предлагает Оля.
– Если детишки поправятся, я за, - мурлычу у ее уха как довольный кот.
Руки скользят по ее животу вниз, к чувствительной точке. На большее, пока карапузы не спят, я не рассчитываю. Но когда уложим, если она не уснет, я буду не прочь поскрипеть пружинами.
29 глава
Игорь
План оставался все тем же - поправиться до выходных и рвануть на природу. Видит Бог, нам это нужно. К тому же, к концу рабочего дня мне поступил звонок. Неприятный. Из опеки. Контрольный, так сказать. С обещанием наведаться на следующей неделе.
Сдержать поток бурной брани после беседы мне помогло лишь то, что я стоял в коридоре и был окружен студентами и коллегами. Хотя ругаться хотелось, и крепко. Вот какого черта прицепились? Мы выполнили их чертово условие с браком. Мы родственники малышки. Нет никого в этом мире, ближе нас, кому она дороже и нужнее. Но нет же, личных бесед со мной им недостаточно, нужно приехать и лично в каждый шкаф заглянуть и наше с Ольгой грязное белье потрясти. За ассоциальными личностями бы так смотрели, больше толку было бы. А то туда они боятся, а нормальной семье в непростой период мозг достать
Проблема была еще в том, что мы так и не знали, как сказать Нике правду о том, что случилось. Мы работали с психологами, и сегодня я должен сказать ей все как есть. Эту ношу я взял на себя не раздумывая. Олечка слишком переживательная и эмоциональная, она сама еще не переварила и не прожила случившееся, и вряд ли сможет сдержать эмоции. Я смогу. Годы тренировок. И личная травма из собственного детства, которая, я надеялся, в этот раз поможет мне найти верный подход к Доминике.
К концу рабочего дня я набрал Оле и убедился, что бабушка приехала, у нее есть помощь и все хорошо. Сам же я отправился в другой город, в квартиру брата. В прошлый раз я собрал все необходимое, но девочка стала просить свою подушку, из своей кроватки, и мы с Олей решили, что будет лучше, если я привезу ее постель. Мы оба понимали, что многое должно быть сделано для ее психического комфорта, и на нас огромная ответственность.
Добрался быстро, но минут 15 не мог заставить себя выйти из машины и подняться в квартиру. В квартиру, где перед глазами сразу встает образ Димы. Алены. Я сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Мой мозг до сих пор отчаянно противился тому, что брата и его жены больше нет. Узнал, что они женаты, я случайно. В прошлый свой сюда приезд. Когда искал необходимые документы. Расписались незадолго до трагедии, никому ничего не сказали. Что у ним происходило - так и не узнаем уже.
В квартире все осталось нетронутым с прошлого моего приезда. Я поджал губы и решительно вошел, хотя это не далось мне легко. Было дикое желание просто умчаться вон. Не погружаться в это горе снова, не шарахаться от призраков того, что могло бы быть. Я вполне четко мог представить, как Дима сидит за столом, а Алена с Никой на полу играют в кукол. Так четко, что было больно от осознания того, что этого никогда не будет. А тот факт, что они хотели еще ребенка, так и не отпускал ни меня, ни Ольгу. Нет да нет, мы вспоминали эту брошенную Никой фразу и переглядывались затравленными взглядами. Тяжело все это, и дико больно. И если так рвет душу нам, взрослым, то как ей, малышке...
Собрав необходимые вещи, я в последний раз оглядел взглядом гостиную, сканируя и думая, что еще взять, чтоб в следующий раз не возвращаться. Для меня эта квартира после случившегося похожа на пыточную, и я понимаю, что чем чаще буду сюда ездить, тем больше захочу начать пить, а это непозволительная роскошь теперь, когда у меня жена и дети. Да и нет ничего хорошего и здорового в том, чтоб так проживать горе и эмоции. Но проживать их экологично тоже не получается. Только когда я рядом с ней. Когда Оля рядом, остальное отходит на задний план. Я вижу ее, детей, и понимаю, что ради этого стоит жить. Но здесь, в этой пустой, молчаливой квартире, депрессия начинает тянуть ко мне свои костяные лапы слишком быстро и охотно.
Раздраженно качнув головой, выхожу в коридор, отношу последнюю сумку и вспоминаю, что Оля просила привести их оставшиеся документы. Пусть лежат у нас дома, чтоб лишний раз сюда не ездить. Мало ли что понадобится, мало ли, к чему прикопается проверка, когда приедет.
Возвращаюсь назад, открываю стеллаж и вижу одну вещь, которая хранит в себе много радости и много боли - фотоальбом. Наверное, в данный момент, это самая ценная вещь для Ники во всей этой квартире, и чем старше девочка будет становиться, тем больше эти кадры будут значить для нее. Кадры, на которых изображены молодые, красивые и счастливые мама и папа, которые любят свою дочь и думают, что у них вся жизнь впереди...