Подарок в Сочельник
Шрифт:
Я стиснул зубы и кивнул. Гребаный стресс сделал меня невнимательным. Я еще по Олиным проблемам со спиной понял, что жалеть себя моя дама не умеет. А раз не умеет, значит мне за этим следить.
– Понял. Отправлю спать сразу как приеду домой, и не буду принимать "нет" в качестве ответа.
– Вот этим ты мне и нравишься, зятек, - хохотнула Полина Матвеевна.
Я бросил на нее взгляд и улыбнулся.
– Всегда приятно слышать одобрение.
Когда я отвез ее и вернулся домой, я сразу увидел то, о чем говорила Полина Матвеевна - Ольга и правда держится на честном слове. Но держится, бегая от одной к другой кроватке и уделяя все внимание
Я споймал ее во время такой пробежки. Сжал ее плечи мягко и бережно, зарылся носом в светлые волосы.
– Отдохни, - шепнул маняще, как змей искуситель, прямо ей на ухо.
– И поспи. Они же спят. Я присмотрю за ними. И разбужу тебя, если не буду справляться.
У меня завтра относительно легкий день на работе. Консультация перед экзаменом и бумажная работа, это можно делать и в полусне. Справлюсь. А вот мамочка нам нужна отдохнувшая.
Оля попыталась сопротивляться, и мне пришлось пустить в ход тяжелую артилерию. Я пошел руками ниже по ее телу, превращая его в пластилин в своих руках. Нырнул в трусики, быстро и без проблем довел до украденного оргазма. Поцеловал в шею, почувствовав, как эта невероятно вкусная девочка расслабилась, сбросив напряжение. Мне никогда не надоест сходить с ума от ее тела, воровать ее оргазмы при любой удобной для этого минуте. К тому же, я уже понял для себя, что с ней гораздо проще договориться, когда она удовлетворена и расслаблена.
Насладившись моими объятиями, моя неугомонная женушка наконец сбросила оборону и прошептала, что быстро сбегает в ванную и в постель. Но стоило ей оказаться в нашей спальне, и она оттуда уже не вышла.
Я улыбнулся, обнаружив её спящей поперек широкой кровати. Укрыл пледом, чтоб не замерзла, и какое-то время наблюдал за ней. Спит как ангелок, с таким же умиротворенным лицом, как у детишек, когда они уходят в крепкий, расслабляющий сон. Картина, вызывающая в моей душе лишь умиление.
Дети проснулись около двенадцати. Вялые настолько, что даже свое коронное “кто кого переплачет” устраивать не стали. Я дал Нике попить, измерил температуру и дал жаропонижающее, и девочка лишь попросила сказку и свернулась калачиком, вновь заснув.
Артур, как истинный мужчина, так просто не сдался. Я полчаса носил его на руках, кое-как напоил, кое-как влил жаропонижающее, пока малыш угрожающе хмурил бровки и четко требовал одно: маму.
– Я сегодня за маму, парень. Мамочке нужно поспать, - объяснял как мог. Я всегда считал, что умею договариваться с детьми, и что со всеми в принципе можно договориться, стоит лишь приложить усилия.
Но ровно настолько, насколько был упрям я, упрямился в ответ Артур. Меня это умиляло. Так и должно быть. Человек, вообще-то, мужчина, а мужчина должен отстаивать свое.
– Засыпай, - попросил, укачивая этого крепыша.
У меня, по правде, уже стала побаливать спина, пока носил его. Неудивительно, что у моей миниатюрной жены спина сорвана. Нужно однозначно начинать отучать лялечку от укачивания на ручках. Только вот как я пока не знал. И, слава небесам, кое-как я его все же укачал.
Аккуратно переложил в кроватку, быстро забежал в ванную и принял душ перед сном. В ванной не задерживался, надел пижаму, раздражающий атрибут, но необходимый в доме с разнополыми детишками, и пошел в спальню, к Оле.
Не успел я и принять удобное положение в кровати и подмять под себя жену, как идиллия ночной тишины была нарушена плачем из детской. Негромким, но крайне возмущенным.
– Игорь, подойди к сыну, пожалуйста, -
И я решил воспользоваться этим.
– Это ведь я его отец, Олечка?
– Ну а кто же еще, - пробормотала сонно, словно я спросил какую-то дикость, и повернулась на другой бок, сладко засопев.
Мои губы же тронула самодовольная ухмылка. Я знал. В глубине души я еще с той встречи в кафе знал. А когда нашел детскую фотографию отца, копией которого является Артур, убедился окончательно. Но мне важно было услышать это от нее. А будь она в сознании, не сказала бы и под пытками. Боится, что ругать буду. Вот дурочка. А вот за то, что скрывает, ругать не буду. Ее логика это какой-то совершенно отдельный вид искусства, который умом не понять.
Я качнул головой, поднялся на ноги и пошел в детскую. Достал недовольного парня из постели, прижал к себе. Стоило сыну оказаться на ручках, как он притих. Маму требовать не стал.
– Что, сына, соскучился по папке? Признавайся, - улыбнулся, разглядывая его так, как разглядывал тысячу раз до этого, и одновременно с этим словно впервые вижу.
Ведь мне, по сути, было не важно, кто его биологический отец. Я принял и полюбил его в любом случае. Но осознание, что в моих руках моя плоть и кровь все же приятным током било по венам.
Мой сын. Эти два простых слова, которые таят в себе целую вселенную, как поселили самодовольную усмешку на лицо, так и не стереть ее теперь ничем и никому. Потому что я только что второй раз стал батей. На этот раз родным и самым что ни на есть настоящим.
***
К концу недели дети пошли на поправку и мы все же рискнули поехать отдохнуть. Собрали с собой все необходимое: аптечку, теплые вещи, пледы, носки, все, что может пригодиться, чтоб эти славные карапузы смогли насладиться отдыхом и свежим воздухом и не вернуть температуру и сопли, которые мы с таким трудом прогнали. С нами поехала и любимая радионяня, и средства от комаров, и прочие гаджеты, которые упростят жизнь молодых родителей.
Багажник был набит битком. А он у меня, на секунду, не маленький. Для тех, кто путешествует с детьми, в раю особые ряды. Либо есть какой-то особый вид успокоительных. Потому что взрослому человеку хватило бы кинуть теплую кофту, провиант и спички да уголь на случай, если дождь, деревья сырые, и без угля мангал не разожжешь. А этим славным маленьким жопкам для комфорта нужно втиснуть в машину половину домашнего, привычного им, комфорта. Когда багажник был заполнен, я заглянул в машину.
– Как поживаете?
– улыбнулся, окинув взглядом всю компанию.
Ольга сидела на заднем сидении, с Артуром. Ника и ее кресло были установлены спереди. Надеюсь, когда они подрастут, можно будет поменять моих девушек местами, отселив Нику к братику, а женушку поближе к себе. Нет, мне, конечно, нравится глазеть на нее в зеркало заднего вида. Но хотелось бы иметь возможность не только глазеть, но и потрогать. Трогательная она у меня женщина все же, очень трогательная.
Дорогу перенесли хорошо. Артур пел Оле песни, воруя ее улыбку, а Ника рассматривала пейзажи и очень радовалась, если видела кого живого по пути. Коровки, козы, коники вызывали неимоверный восторг, и она с удовольствием говорила братику, как кто говорит, побуждая повторять за собой. Артуру петь нравилось больше, чем обучаться новым звукам, поэтому обучение шло не так успешно, как мелкой принцессе хотелось бы.