Подбор персонала в мире оборотней, или HR нигде не пропадет
Шрифт:
Я пока что не могу понять, слышал ли он хоть что-то из того, что я говорила, а, учитывая, что от стресса перехожу на привычный деловой язык моего мира, не особенно знакомый и понятный здесь, то, возможно, что вообще все слова в пустоту сейчас… Но это неважно. Главное — не молчать, звуковой шум отвлекает от крайне неприличной, слишком интимной ситуации.
— У меня вот здесь, на столе все… Правда, я не готовилась сегодня, потому придется дополнительно пояснять…
— Замолчи, Сандрина, — рычит, наконец, Максан, — я пока еще не успокоился… Тебе не стоит меня… Выводить…
—
— Мне сказали, что ты… Общалась с Тайгерами. — Максан словно не слышит меня, держит по-прежнему, и даже более того, руки его тяжелеют, а большие пальцы крупных ладоней едва заметно скользят вверх-вниз по талии. Это движение как-то излишне остро ощущается, потому что я в одной только тонкой блузе, а под ней лишь белье — местный аналог комбинации, без которой неприлично выходить из дома. И почему-то, несмотря на два слоя ткани, горячие ладони босса обжигают кожу. Это к вопросу о температуре тела оборотней. Наверно, как и у животных, она выше человеческой, вот и чувствуется ожогом… Боже, какие глупости в голову лезут… Как мне его оторвать от себя? Ведь чем дальше, тем хуже становится, я это прямо кожей ощущаю.
— И приняла от них предложение… — продолжает Максан.
— Это не так, — возражаю я быстро, — я вообще не видела никого из Тайгеров с тех пор, как мы с тобой повстречали их в порту.
— Вот как? — он смотрит тяжело, пронизывающе, — а сегодня… С кем ты говорила сегодня?
Я хмурюсь, припоминая события за день. И, в итоге, понимаю, о чем он.
— Постой… Я сегодня в магазине на площади была. И там в самом деле были две тигрицы… Но не Тайгеры.
— Вот как? А кто?
— Эм-м-м… Саггеры… Рина Саггер… С дочерью.
Максан опять наклоняется к моей шее, его ноздри вздрагивают. А я замираю послушно, позволяя себя обнюхать более тщательно и проклиная волчью паранойю и их собственнические инстинкты. В моем мире я бы давно уже подняла визг на весь офис, а любой мужик, позволивший себе подобное поведение, получил по самым стратегически важным местам коленом, а затем судебной повесткой по роже. Но здесь другой мир, и такое поведение только спровоцирует зверя. И для меня вообще ничем хорошим не закончится.
Да, не бывает плюсов без минусов…
— Тебе… Предлагали работу? — рычит он, вибрируя голосом у моей шеи, и солгать — значит подставиться по полной программе. А потому говорю правду:
— Да.
Лапы на моей талии смыкаются плотнее, а сопение у шеи становится горячее:
— И ты… Согласилась?
— Нет, конечно, — возмущенно отвечаю я, — стала бы я тут сидеть, если б согласилась!
— Но карточку взяла…
Барра, чтоб ее… Нет, с наушничеством надо что-то делать… Хотя, что я сделаю? Это — неприятная неизбежность в любом женском, да и мужском, коллективе.
— Взяла, — соглашаюсь, — почему бы и нет? И вообще, я бы хотела с тобой еще и этот вопрос обсудить…
— Не будет обсуждения. Ты — собственность
— Что? — у меня буквально дыхание перехватывает от услышанного.
— Ты — Марх-Оррих, — продолжает Максан, — на тебе наша метка. И ты не будешь больше ни на кого работать.
Это что-то настолько новое и безумное, что я даже не могу придумать, что сказать в ответ.
— И вообще… — говорит Максан, вводя в еще больший ступор, — я решил, что тебе не нужно работать вообще.
— Это как? — пораженно выдыхаю я, ощущая, как в голове все переворачивается от непонимания и нарастающего страха.
— Сиди в доме, — спокойно отвечает босс, и добавляет, — в моем.
— Эм-м-м…
Я, конечно, вполне прихожу в себя и имею, что сказать, вот только босс не собирается больше давать мне возможность разговаривать…
Глава 23
Я давно уже не девственница пугливая и отнюдь не пуританка. И никогда не отказывала себе в маленьких радостях секса.
Вот только ключевое слово тут какое?
Правильно.
“Маленьких”.
И то, что они были именно маленькими, я осознаю только сейчас, в лапах своего босса-оборотня.
Как-то не случалось в моей жизни прежде такого бешеного и бескомпромиссного мужского напора.
Нет, то, что самцы здесь вообще не особенно напрягаются на тему согласия-несогласия выбранной самки, я поняла практически сразу после появления в этом мире. Гера, чтоб ему блох в шкуру схватить покусачей, просветил.
Но он не был настолько бесцеремонным, или мне как-то везло отбиться…
А вот теперь понимаю, что по полной программе влетела. И не вылететь никак.
И даже не закричать, чтоб образумить босса, повернуть его от звериного начала к цивилизованному.
Машинально дергаюсь, и лапы Максана тут же сжимаются сильнее, полностью обездвиживая.
Одной ладонью он фиксирует меня за затылок, не позволяя увернуться от жалящего, грубого поцелуя, а другой очень активно стаскивает с меня одежду.
Верней, пытается стащить, но это не так-то просто, хвала местной пуританской моде!
На моей блузе миллион мелких пуговичек, а ткань, несмотря на то, что тонкая, очень даже прочная. И под ней — шелковая комбинация. Она скользит под грубыми пальцами, но не сдается!
Максан, ощутив сопротивление моей обертки, котрую никак не получается распаковать, рычит раздраженно, усиливает напор властных губ, и у меня, помимо воли, начинает чуть-чуть заволакивать сознание.
Нет, история про предавшее тело и прочий бред из любовных романов — вообще не моя, слишком много в характере прагматичности и стервозности, но секса у меня не было… Ох, лучше не думать, сколько, чтоб не всплакнуть в самый неподходящий момент. Хотя, если бы слезы хоть как-то помогли отбиться от зверя, в которого в рекордные сроки превратился мой босс, я бы этим непременно воспользовалась. Но вот чему меня научил опыт общения с местными властными господами, так это тому, что позиция жертвы для них — самая сладкая и любимая. Стоит заплакать, показывая слабость, Максан тут же возрадуется и утешит. Разнообразно.