Подчинись нам
Шрифт:
— Нет, выс-с-сокочтимый. Только в отдыхе и вос-становительных процедурах, — вытягивается в струнку наг.
— Тогда свободен, — чеканит хозяин, делая шаг к моей капсуле.
И уже через минуту я снова оказываюсь у него на руках. И меня опять куда-то несут. Только вот мне никак не понять, с чего столько заботы. Почему он это делает? Почему просто не прикажет идти за ним, как раньше.
— Господин, можно спросить? — шепчу робко, поддавшись сиюминутному порыву. Почти сразу поняв, что сглупила.
— Не
Голова всё ещё гудит после пережитого. И тело ватное. Наверное, поставь меня на ноги, и я едва смогу пару шагов сделать. Вот он и несёт, чтобы лишнее время не тратить. Чистый прагматизм.
Успокоившись на этом, я и сама не замечаю, как моя гудящая голова снова склоняется мужчине на грудь. А потом и вовсе засыпаю, убаюканная его теплом. Странно. Хозяин больше не кажется мне холодным. Это он изменился по каким-то неведомым причинам? Или я его по-другому стала воспринимать?
Меня никто и никогда раньше не носил на руках. Некому было.
А это так приятно, оказывается. Когда кто-то большой и сильный прижимает к себе. В полудрёме мне даже кажется, что ри-одо смотрит на меня… Так странно… Неравнодушно… Это точно сон…
Просыпаюсь я от резкой смены положения.
Меня ставят на ноги. И, придержав за плечи, встряхивают.
— Просыпайся, зверушка, — командует хозяин.
Приходится разлепить глаза. Ой. Мы… в очистительном отсеке. Очень похожем на тот, что у ри-одо в апартаментах. Только с преобладанием чёрного цвета в дизайне.
Убедившись, что я не сплю, мужчина усаживает меня на гладкую скамейку.
И начинает что-то колдовать со светящейся панелью проявившейся на стене рядом. Раздаётся журчание, и я с восторгом замечаю, как начинает набираться вода в небольшом бассейне, возле которого меня усадили.
— Раздевайся, — возвращает меня в реальность голос ри-одо.
Вскинув на него глаза, попадаюсь в силки пристального взгляда. Белая бровь вздёргивается нетерпеливо. Ах. Да. Раздеваться. Приказ.
Хватаюсь за подол туники и неуклюже тяну её вверх, обнажаясь по пояс. Надо бы встать, но боюсь, что ноги не удержат. И он не приказывал…
Со штанами сложнее. Но я справляюсь.
И тут до меня доходит, что хозяин наверняка захочет, чтобы я его раздела. Как вчера. Значит, всё-таки придётся встать.
Сжимаю края скамейки, набираясь сил. И тут слышу:
— В воду. Живо.
И словно ни в чём не бывало принимается раздеваться сам. Снимает свой китель. Рубашку, берётся за пояс штанов… А я всё это время сижу и глупо таращусь, не веря своим глазам.
— Ты нарываешься на наказание, зверушка? — интересуется, мазнув по мне тёмным взглядом.
— Нет. Простите, мой господин, — опомнившись, я поспешно подвигаюсь к краю бассейна. Уже наполовину полного.
Замечаю
Сделав глубокий вдох, поднимаюсь. И, пошатываясь, шагаю к кромке. Так. Теперь надо осторожно ступить вниз.
Но стоит мне потянуться ногой к этой самой ступеньке, перед глазами неожиданно темнеет от внезапно накатившей слабости. И я, неловко взмахнув руками, начинаю падать в воду.
Только бы не головой… Только бы не убиться…
Как в замедленной съёмке, вижу, как летит мне навстречу поверхность воды. И уже почти ощущаю удар от падения… Обречённо понимаю, что сейчас будет очень больно. Но время внезапно останавливается. Я зависаю в каких-то сантиметрах от парующей прозрачной глади. В нелепой позе… и прямо в воздухе.
А потом меня стремительно дёргает назад.
— И всё-таки ты нарываешься, зверушка, — мрачно констатирует хозяин. И даже сквозь гул в ушах я улавливаю в его интонациях предвкушение.
Глава 28
Что меня держит? Что вообще происходит?
Обмирая от ужаса, я чувствую, как моим телом, словно тряпичной куклой, управляет неведомая сила. Неведомая и незримая. Даже барахтаться не получается. Ни руки, ни ноги меня не слушаются.
И от этого становится по-настоящему жутко.
Меня вздымает в воздух. Разворачивает лицом к ри-одо. И я успеваю заметить круговое движение его пальцев. Значит… это он? Даже не касаясь…
А я ещё хотела узнать, какие у него способности. Узнала вот.
Мамочки.
Хозяин уже полностью раздет. Узор на его теле, раньше почти полностью чёрный, сейчас переливается светящимся серебром. До жути… красиво. И смотрит он на меня так задумчиво, словно решает, с чего начать.
Неужели действительно накажет? Но за что? Я же пыталась сделать, как он приказал. Не моя вина, что мне стало плохо.
Не моя.
Но… Может надо было ползком в воду залезать? Или пятясь задом, чтобы не упасть?
А тем временем ри-одо ступает на край бассейна. Потом на ту самую ступеньку-скамейку, оказываясь совсем рядом со мной, зависшей в воздухе. И дрожащей от страха.
— Разве я не говорил, что твоя жизнь принадлежит мне, зверушка? Тебе запрещено вредить себе, — тянет он небрежно, рассматривая моё тело.
— Я нечаянно. В глазах потемнело, — произношу, тщетно стараясь убрать дрожь из голоса.
— Тебе стоило лучше обдумать, как действовать, чтобы не пострадать, — сообщает мне хозяин. Ровно. Без злости. Просто, как инструкцию. — Учись этому сейчас. Пока от твоих действий зависит только твоё собственное благополучие.
О чём он? Чьё ещё благополучие может зависеть от моих действий?