Подчинись нам
Шрифт:
— Ри-одо меня накажет? — спрашиваю тихо, едва справляясь со слезами.
Я так долго держалась. Ради Сони, ради жизни, ради спасения. Но сейчас сил держаться просто нет. Почему-то именно этот поступок чуждого и даже неприятного мне змеехвостого слуги, его обожжённая рука и незаслуженная агрессия ко мне, стали последней каплей.
Смотреть на нага не хочется. Но приходится. Иначе как я пойму его ответ?
На лице безмолвного отражается удивление. Он прищуривается непонимающе, пристально смотря на меня в ответ.
— За то,
Чотжар удивлённо дёргается. На какой-то миг в его холодных змеиных глазах вспыхивает злое раздражение. Сменяется изумлением и чем-то ещё… непонятным… нечитаемым…
Но я уже и не пытаюсь читать. Сжав края одеяла до побелевших костяшек, опускаю голову и ухожу. Убегаю, стремясь спрятаться. И мне плевать, что это выглядит трусостью. Мне нужно убежище. Хотя бы иллюзорное. Хотя бы ненадолго. Чтобы побыть одной и взять себя в руки.
И ноги сами по себе приносят меня в спальню. Оглянувшись, я так и не определяюсь в какой из холодных углов забиться. Поэтому просто ложусь на кровать. На самый её краешек, сворачиваясь в клубочек. И, уткнувшись лицом в подушку, просто тихо плачу, отпуская нервное напряжение. И пытаюсь не представлять, что со мной сделает ри-одо.
Может и ничего. Может, и не накажет. Мне же он ничего такого не приказывал. Но знать это наверняка я не могу. Поэтому тревога, подпитанная страхом, и не думает уходить.
И приходят другие мысли.
Мало ли что ещё Чотжар может сделать. Если я ему настолько не нравлюсь. Если он считает, что я могу навредить хозяину, или что он там придумал, когда увидел меня у стендов. Если у него настолько отбит инстинкт самосохранения… ему ничего не стоит подставить меня перед ри-одо. Создать ситуацию, в которой именно я буду виноватой. Мне ведь ничего неизвестно пока об их реалиях.
Если я хочу выжить, мне нельзя иметь такого врага. Но он уже настроен враждебно. Что мне делать? Как с этим справиться?
Понятия не имею. Попытки подружиться могут всё только ухудшить. Я не знаю, во что при этом влезу.
Наверное, единственный вариант для меня сейчас, это затаиться и наблюдать. Вести себя тихо и осторожно. Никуда не лезть без спросу. Собирать информацию. И не нарываться.
По мере выстраивания своей нехитрой стратегии, я постепенно успокаиваюсь. И слёзы проходят. Но вставать всё равно не хочется. Ничего не хочется. Апатия липкой ватой набивается в сознание. И тело ощущается вялым и неподъёмным. Ни пошевелиться, ни вздохнуть.
Я так устала. Знаю, что надо собраться. Что надо бороться. Что надо не сдаваться. Выполнять свой план… Надо… надо… надо.
И я встану. И буду… но потом.
Сейчас я
В своём состоянии отупевшей полудрёмы я почти не замечаю, что в спальне появляется Чотжар. Что некоторое время он торчит рядом с кроватью, пялясь на меня. А потом уползает, снова оставляя одну. Плевать. Я закрываю глаза.
День так и проходит. В полудрёме и апатии.
Проспав несколько часов, судя по моим ощущениям, я просыпаюсь, оттого что рядом опять появляется Чотжар. Ещё и склоняется надо мной. И снова буравит своим тяжёлым змеиным взглядом.
Подняв безучастный взгляд на хмурое лицо, я лишь вопросительно дёргаю бровью.
Что ты от меня хочешь?
Он раздражённо демонстрирует мне стопку одежды в своих руках. Уже полностью здоровых. И жестом велит вставать.
Хочется, его послать, но ри-одо такое вряд ли понравится. К тому же мне приказано рассказать безмолвному, что нужно моему организму для нормального существования. Зверушка должна выдать инструкцию по уходу за собой.
Поэтому встаю. И безучастно принимаю у хвостатого одежду.
Снова туника и штаны. Только на этот раз более… красивые что ли. На серебристо-серой ткани чёрный узор. Просто, но гармонично. И крой более женственный. Правда, снова нет никакого белья. И них что его не носят совсем?
Одеваюсь я прямо при змее. Мне теперь почему-то плевать. Пусть смотрит. Всё равно уже видел.
Вот только он почему-то становится всё более мрачным.
Что я опять не так делаю?
Хмуро кивает на выход. Встаю. Иду.
Там уже накрыт стол.
Для меня по-видимому.
Ладно.
Ри-одо нет, поэтому сажусь на диван. Мне не запрещали. Или тоже нельзя?
— Мне можно здесь сидеть? — поднимаю взгляд на Чотжара.
Скрипнув зубами, кивает.
— Ри-одо велел рассказать, что мне нужно, — произношу лишённым эмоций голосом. Тянусь к кусочкам мяса, которым меня вчера кормили. Аппетита нет, но я не имею права портить себе здоровье голодом. Я себе не принадлежу. — Трёх приёмов пищи в день для меня вполне достаточно. Температура та, что сейчас, тоже вполне комфортна. Можно мне расчёску?
Чотжар указывает кивком в сторону очистительного отсека.
— Уже там?
Снова кивок.
— Спасибо.
Вкус еды просто не ощущается. Но я упрямо ем. Пока лезет.
А, когда перестаёт, вежливо благодарю и иду в ванную. Змей ползёт за мной. Вот точно надзиратель. А может мне нужду надо справить? Тоже смотреть будет?
Но Чотжар лишь показывает мне то, что принёс. Странную чёрную штуку, похожую на гладкую лопатку с пупырышками. И какие-то флаконы.
Жестом велит закрыть глаза. И чем-то брызгает на мои волосы, когда я это делаю. А потом сам принимается водить по ним той самой лопаткой. Прикасается, хоть и не руками. Ощущения странные. И с моим колтуном происходит чудо. Волосы распутываются, становясь гладкими, как шёлк.