Подчиняясь твоей любви
Шрифт:
— Надень их, — сказал он мягко. — Солнце яркое, и мы не хотим, чтобы у тебя заболела голова.
Это были просто слова, но его мягкий тон навязывал нечто гораздо большее. Теплоту. Заботу. Я не знала, что сделать или сказать. Я не знала, как защитить своё сердце от огромного количества эмоций, наполняющих его.
— Спасибо, — сказала я вдруг, немного в шоке. — А ты?
— Со мной все будет в порядке, — он сильно нажал на газ. — Чем быстрее, тем лучше, но нужно следить за поворотами. Они извилисты. Они могут убить человека в мгновение ока — он посмотрел на меня
Наши глаза встретились, и я поняла, что, возможно, он видел всё. Т о, как я пальцами теребила край рукава своей рубашки, мой взгляд, неотрывно смотрящий на него, впитывая каждое его движение, то, как я сжимала колени, чтобы аромат влажности, исходящий из моих трусиков не выдал, как сильно я хотела, чтобы он потрогал меня там.
— Румянец тебе идет. Мне надо заставлять тебя краснеть чаще, — сказал Джетт хрипло.
Тяжело сглотнув, я надела очки, чтобы хотя бы частично скрыть моё пылающее лицо, хотя, думаю, это было бесполезно. Я никогда не умела притворяться, и конечно, это плохо получалось в его присутствии. Я знаю, что должна была что-то сказать, но слова застряли у меня в горле.
– Мы приехали — сказал он, резко поворачивая направо на ухабистую дорогу. Дорога была узкой с канавами по обеим сторонам, что почти не было возможности разъехаться со встречным транспортом. Деревья с пышными кронами собирались в плотный навес, который защищал от палящих солнечных лучей.
Я сняла очки Джетта и наклонила голову, чтобы понять, куда могла нас привести эта тропинка. Я на мгновение задумалась и до меня дошло.
— Это усадьба Лукаццоне, так? — спросила я.
— Да.
По какой-то причине я ожидала, что она будет величественной, с мощеной тропинкой, постриженными кустами, может быть, даже с оранжереей и охотничьими угодьями и определенно с множеством цветом. Она же больше была похожа на участок охотничьего заброшенного поместья, в глухом лесу. О т этого это место было не менее красивым, но было явно не тем, что я ожидала.
— Какая твоя самая высокая цена? — я спросила Джетта.
— 20 миллионов, — он даже не моргнул, называя число. Я чуть не подавилась.
— Долларов?
— Евро.
— Ох, — это были большие бабки за кусок земли и пару стен. Я быстро заморгала, пока мой мозг делал подсчеты. 20 миллионов евро разделенных на 10 домов, получается каждый дом стоит два миллиона. Учитывая стремительный рост услуг юриста и работу с бумагами, рабочую силу для вырубки леса, подготовку строительной площадки и само строительство гостевых домов, то Мэйфилд Пропетиз придется инвестировать еще 20 миллионов. Таким образом, фактические расходы на дом будут 4 миллиона и даже больше, чтобы получить выгоду.
Черт побери, кто в здравом уме будет оплачивать это?
Дорога расширилась, когда мы подъехали к перекрёстку. Джетт ещё раз повернул направо и припарковал машину поблизости от таблички с надписью по-итальянски. Я не понимала слова, но красная выставленная ладонь не оставляла простора для фантазии. Это была частная территория,
— Спасибо, — прошептала я, хватая его за руку. В тот момент, когда наши пальцы соприкоснулись, меня прошил электрический разряд. Я взглянула в его зеленые глаза цвета леса, чтобы увидеть его реакцию, но он оставался спокойным, как и ранее, и казалось, ничего не почувствовал.
— Что мы здесь делаем? Нам назначена встреча? — это был глупый вопрос. Если бы нам была назначена встреча, то мы бы не стали парковать машину на загородной дорожке и шпионить за владельцем.
— Я хочу, чтобы ты увидела это место, чтобы почувствовала его магию, — сказал Джетт, как ни в чем не бывало.
— Это называется незаконным проникновением.
— Лукаццоне всё равно.
— Откуда ты знаешь? — скрестив руки на груди, я посмотрела на него в упор. Он явно пытался проигнорировать мой вопрос.
— Пошли, мисс праведная. Ты не получишь зарплату, если будешь стоять и задавать вопросы, — он подмигнул и повернулся ко мне спиной. У меня не оставалось выбора, кроме как последовать за ним.
***
Было так жарко, что я чувствовала, будто моя одежда готова была расплавиться. И не только от жары. Я согласилась с Джеттом добраться не по дорожке, а сквозь деревья и густые заросли кустов. Джетт прокладывал путь, отодвигая толстые ветки с пути, чтобы я могла пройти, не поцарапавшись, и я была рада, что выбрала удобную обувь на сплошной подошве, а не каблуки, которые я ношу обычно. Не меньше я была рада тому факту, что мой взгляд постоянно натыкался на сильную спину Джетта с четко очерченным мышцам под рубашкой. Капли пота собирались у основания его шеи, заставляя дыхание сбиваться и пересыхать во рту при мысли, что он может потеть на мне. Его брюки обтягивали бедра при каждом шаге, выделяя упругие мышцы его задницы. Я чувствовала себя, как похотливая малолетка, которая мечтала о горячем капитане футбольной команды.
Наконец, мы дошли до высшей точки склона. Дальше деревьев и густых кустов простиралась обширная долина. Вдали можно было различить прекрасный берег озера. Голубая вода ловила солнечные лучи и мерцала миллионами граней. На другой стороне озера возвышался дом в средиземноморском стиле на живописном фоне горы, где было ещё больше деревьев и кустов. Перед домом было что-то вроде широкой дорожки, ведущей к берегу озера. Чтобы попасть туда, придется пересечь озеро. Я осмотрела территорию в поисках наличия лодки, но ничего не увидела.
— Это поместье Лукаццоне?
— Вилла, — поправил Джетт. — Она не очень большая.
— Но где дорога?
— Её нет. Семья Лукаццоне всегда стремились к уединенности, поэтому они построили дом в укромном местечке и никогда не заботились о том, чтобы он был доступен для других, — рассказывал Джетт. «Укромное» было не тем словом. Как эти люди покупали продукты? У них вообще было электричество или интернет?
— Они выращивают свои собственные культуры?
Губы Джетта дернулись в улыбке.