Подчиняясь твоей любви
Шрифт:
Постсексуальное блаженство.
— Я понял, что тебе нравится пить такой кофе, — сказал Джетт.
— Как?
— Потому что мне нравится пить такой же.
Я посмотрела на его расслабленное лицо. Он хотел сказать, что у нас много общего? Я хотела спросить, но решила не делать этого. Неужели так важно, что он думает? Через несколько недель мы вытрахаем это безумное влечение между нами и избавимся от похоти, а потом будем жить, как запланировали. Без чувств. Может быть, мы останемся друзьями, а, может, нет. Это неважно в любом случае. Я собираюсь наслаждаться столько, сколько это будет длиться.
— Ты хорошо
Я кивнула.
— Хорошо, — это было слабо сказано. Убаюканная в его руках, я давно не спала так хорошо.
— Ты что-то говорила во сне, — его тон немного изменился, и меня обдало ледяной дрожью.
— Что? — спросила я осторожно.
Его глаза буравили меня с такой силой, что я боялась, что они могли пройти сквозь сталь времени и проникнуть в мою душу.
— Ты сказала «пожалуйста, не делай мне больно».
Холодная дрожь страха промчалась вниз по позвоночнику и заставила все внутри похолодеть. Меня переполняло неожиданное желание освободиться из его объятий и убежать отсюда. И теперь годы тщательного планирования отправились коту под хвост, и я не продвинулась ни на сантиметр. Джетт не первый, кто подобрался к правде, и он не будет последним. Без паники. У меня достаточно опыта, чтобы справиться с этим.
Я бесшумно вдохнула, чтобы успокоить свои нервы и вцепилась в чашку кофе немного сильнее. Я пыталась спрятать свои дрожащие руки от его цепкого взгляда, чтобы он не заметил побелевших косточек пальцев.
— Это был кошмар. Я его не помню.
Но я помнила. Живой и холодный, во всем своём великолепии.
— Это у тебя часто? — его изучающий взгляд скользил по лицу, а в выражении его лица появился неподдельный интерес.
— Не совсем.
У меня были кошмары почти каждую ночь в течение последних 12 лет. 12 лет осуждения и ненависти к самой себе, желания вернуть время назад и сделать всё по-другому.
Джетт сомневался. Он не верил ни единому произнесенному мной слову.
Дерьмо!
Судя по пристальному взгляду и морщинке между бровями, у него появились подозрения.
— Кто-то причинял тебе боль?
— Что? — я нервно засмеялась и почти подавилась от слез, неожиданно застилающих мой взгляд.
— Нет, конечно, нет. Я сказала тебе, это был просто сон. Остановимся на этом.
Его плечи напряглись, а взгляд стал жестче. Он даже не моргал.
Дерьмо и еще раз дерьмо.
Я знала, в этот момент мои слова звучали, как защитная реакция и раскрывали меня, он медленно кивнул, как будто я только что подтвердила его подозрения. Вена на его виске начала пульсировать под кожей. Его челюсти сжались, а глаза сверкали от гнева. Я знала этот взгляд. Такой же взгляд был у полицейского в тот момент, когда он говорил мне, что они хотели бы помочь, но было слишком поздно.
Я ненавидела этот взгляд и все, что он означает. Он не мог изменить прошлое, неважно как сильно старался вернуться в прошлое. Говорят, время всё лечит, но в моём случае воспоминания, скрытые в глубине моей души, никогда не переставали мучить меня своими живыми картинками и словами, причиняющими боль.
Поэтому оставалось только надеяться, что этого никогда не случится снова. Годами я старалась быть такой, и у меня это почти получилось, если бы не открытка, пришедшая по почте пару недель назад, которая перевернула всю запланированную мною ложь с
— Кто это был? — мягко спросил Джетт, едва сдерживая свой гнев.
Я покачала головой:
— Никто.
— Кто это был? — повторил он более требовательно. Его указательный палец поднял мой подбородок вверх, заставив меня посмотреть ему в глаза. Я искала в его взгляде злость и сожаление. Злость была там, но не было и намека на жалость. Чтобы он ни думал, он считал меня достаточно сильной, чтобы справиться с тем, что случилось со мной.
Под его внимательным взглядом воспоминания начали всплывать у меня в голове на поверхность, и боль стрелой пронзило моё сердце. Я так долго отодвигала их в глубины своей души, хороня под слоями бетона и стали. Но сейчас плотина была готова прорваться.
Дерьмо снова и снова.
— Пожалуйста, не делай этого, — мой шепот был таким тихим, что я сомневалась, что Джетт слышал его. Освободившись из его объятий, я выбежала на задний двор, желая установить как можно большую физическую и эмоциональную дистанцию между Джеттом и мной. Я приземлилась на скамью и подтянула колени к груди. Тёплый ветер осушил мои мокрые щеки, и только сейчас я осознала, что я плакала. Я наспех вытерла слёзы, злая на себя, за то, что я разговаривала во сне, злая на Джетта, за то, что он вытащил это наружу, злая на весь этот мир, за то, что это всё случилось, и никто не пытался остановить это.
Я набрала воздуха в лёгкие и начала качаться взад и вперед, молчаливо умоляя Джетта оставить всё, как есть, но я знала, что он не тот мужчина, что повернется к женщине спиной.
— Брук? — я услышала его голос за мгновение до того, как он появился из-за угла, его глаза горели от беспокойства и решимости.
— Оставь меня одну, — тихо потребовала я. Глупо было надеяться внушить ему ложь. Я никогда ни с кем об этом не говорила. Но по какой-то причине я хотела поговорить с ним, мне нужно было еще несколько минут, чтобы собраться с силами и выкопать прошлое, которое почти разрушило меня однажды.
Руки Джетта обвили мою спину, и он прижал мою голову к своему твердому телу, качая меня, словно ребенка.
— Все хорошо, — его слова должны были успокоить меня, но они вызвали ещё одну волну гнева.
— Нет. И никогда не будет.
— Расскажи мне об этом, — он сел рядом со мной и потянул меня в свои объятия. Я положила голову на его плечо и делала глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Может быть, была виной тишина сельской местности или пейзаж за окном. Может быть, сыграло роль то, что я была далеко от дома и демонов моего прошлого. Может быть, его решимость и стойкость, которую он источал всем своим нутром, или всё это вместе, в конце концов, заставило литься слова и слезы.
Глава 20
Я и Дженна не были сестрами, мы были лучшими подругами и настолько близкими, насколько могут быть близки два человека. Она была на два года старше меня, она была моим идолом, у неё было все, чего не было у меня: стройная фигура, светлые волосы, безумная популярность. Она всем нравилась, даже моим родителям, и я воспринимала это нормально, потому что я обожала её и равнялась на неё, пока росла. Когда она начала встречаться с Денни в 15 лет, я ревновала из-за внимания, которое она уделяла ему, и естественно мне не нравился этот парень. Возможно, потому что я чувствовала, насколько он был странный.