Подчиняясь желанию
Шрифт:
Два часа спустя Шар очнулась, лежа на полу в VIP секции, и услышала, как где-то над ней разговаривают два мужских голоса. Один оказался Стилом. Голос другого был мелодичным... глубокий мужской тембр, опьяняющий не хуже тех коктейлей, которые она пила.
– Мы уже закрываемся, шеф. Что мне с ней делать?
– Я позабочусь о нашей Le Petit драконессе.
– Вы уверены?
Даже несмотря на то, что она была в полуобморочном состоянии, девушка вспомнила этот смех. Теплый, низкий смех, Шарлотта больше
– Совершенно уверен, - сказал голос с акцентом, который ее разум принял за французский.
– Мне нравятся женщины с огоньком.
***
Шарлотта проснулась, свернувшись в позе эмбриона. Со стоном она открыла глаза и прямо перед собой увидела высокие, до колена кожаные сапоги для верховой езды. Сапоги принадлежали паре длинных скрещенных в лодыжках ног, которые использовали ее тело как подставку. Посмотрев вверх, она увидела Кингсли Эджа, развалившегося на VIP диванчике с изящной чашечкой и блюдцем в руках. Дуя на чай, он улыбнулся ей со своей высоты.
– Надеюсь, ты не возражаешь, если я это скажу, ch'erie, но тебе явно нужно новое хобби.
Понадобилось гораздо больше времени, чем обычно, чтобы понять смысл сказанных им слов.
– Хобби? протянула девушка.
– Кто вы?
– Ты знаешь, кто я. А я знаю, кто ты.
Он достал ее водительские права и внимательно посмотрел на них своими темными глазами.
– Шарлотта Бранд. Стил говорит, твои подруги зовут тебя Шар. Какой кошмар. Я буду звать тебя Чарли, если не возражаешь.
– А вдруг я возражаю.
– Двадцать семь лет, - сказал он, все еще уставившись на ее права.
– Отличный возраст, Чарли.
– Вы действительно собираетесь называть меня Чарли?
– Oui. Обожаю женщин с мужскими именами. Это удовлетворяет одну из моих извращенных потребностей.
– А ваш сапог на моей заднице это тоже часть ваших извращенных потребностей?- Шарлотта села, вынуждая Кингсли изящным движением снять свои ноги с ее спины.
– Что я могу сказать? Когда я вижу красивую женщину настолько пьяной, что она лежит в обмороке на полу, то полагаю, это потому что ей хочется, чтобы об нее вытирали ноги.
– Теперь мне очень стыдно, ага. Слышала, вы были сутенером. Так вы еще и священник?
– Non. Но у меня на быстром наборе есть личный духовник, если он тебе нужен, - на его четко-очерченных губах появилась дьявольская ухмылка, - хочешь пойти ко мне домой, Чарли?
– Что вы собираетесь со мной делать?
– наконец она увидела его лицо.
Шарлотта слышала, что он был французом... или наполовину, что-то вроде того. Он был богат, и под его дудку плясали половина судей и копов всего города. Также ей говорили, что он был красив, но эпитет «красивый» не отражал и половины того, что сейчас
– Тебя ждут завтрак и душ. И, быть может, после этого мы обсудим кое-какие возможности для бизнеса.
Фраза «возможности для бизнеса» вызвала воспоминания из прошлой ночи. Стил сказал, что Кингсли Эдж не был сутенером, но искал таланты. Искал таланты - у нее было такое чувство, будто она точно знала, о каких таких возможностях он говорил.
– Душ и завтрак - это круто. Но могу сэкономить ваше время – я не собираюсь вести с вами никаких дел.
– Это ты сейчас так говоришь... но подожди, пока не попробуешь мои блинчики.
Отставив чашку с блюдцем в сторону, мужчина протянул ей руку. Во что, черт возьми, она ввязалась? Протянув руку, Шарлотта вложила свою ладонь в его. Обернув вокруг ее руки свои пальцы, Кингсли помог Шарлотте подняться на ноги. Слегка покачиваясь на высоких каблуках, та положила ладонь ему на грудь, чтобы не упасть. Накрыв ее руку своей, Кингсли встретился с девушкой взглядом.
– Ты красивая женщина.
Его глаза, обрамленные темными ресницами, изучали ее лицо.
– Даже со следами потекшей туши на лице.
Шарлотта покраснела и потерла лицо.
– Не волнуйся. Смоем ее в моем особняке. Ты готова, Чарли?
– Ладно, значит, вы все-таки собираетесь звать меня Чарли. А как же мне обращаться к вам?
– Все называют меня Кингсли или Кинг. Или Месье. Выбирай, что нравится.
– Месье?
– Mon p`ere 'etait francais et j’ai servi dans la l'egion 'etrang`ere francaise.
Шарлотта моргнула и попыталась разобрать хотя бы одно из слов, произнесенных Кингсли. Но все это казалось какой-то поэтической бессмыслицей.
– Я сказал, что мой отец был французом, а я служил во французском иностранном легионе.
Шарлотта посмотрела на Кингсли. Француз... сапоги для верховой езды... камзол... и еще он поменял ее имя на Чарли.
– Кингсли, вы немного не в себе, да?
– Oui, и ты отправишься со мной.
Он сверкнул порочной улыбкой.
– Touch'e.
Кингсли направился к выходу, и Шарлотта последовала за ним. У барной стойки он остановился и забрал ее ковбойскую шляпу, которую кто-то там оставил, затем бросил ту девушке.
– Возвращаю обратно, но даже думать не смей, будто тебе разрешается носить ее в моем присутствии.
– Почему нет?
– Потому что у тебя самые прекрасные волосы цвета бордо, которые я когда-либо видел - преступление их скрывать.
Шарлотта закатила глаза.
– Они же не настоящие. В смысле, волосы то настоящие, но не цвет. Я стилист.
– Меня не волнует, настоящий ли он. Я ведь тоже не родился со знанием двух языков, но это не меняет того факта, что тебя заводит мой акцент. Oui?