Поддельный шотландец. Дилогия

Мин Макс

– - Почему ты так считаешь?
– - спросил я.

– - Я же не слепой, -- они такие взгляды бросают друг на друга украдкой, что нетрудно всё понять. Иногда я даже завидовал им. И даже начинал от зависти сочинять песни.

– - О чем?
– - спросил я, удивлённый извилистым полётом его мысли.

– - Об оленях, о вереске, -- сказал он, -- о старых вождях, которых давно уже нет, о том, о чем вообще обычно поётся в наших песнях. Иногда я даже старался вообразить себе, что у меня есть флейта

или волынка и я играю. Я играл в уме длинные арии, и мне казалось, что я играю их замечательно хорошо. Уверяю тебя, иногда я даже слышал, как фальшивил! Но главное то, что всё это для меня уже кончилось. Теперь тебе самому придётся с этим разбираться и что-то решать.

Затем он заставил меня снова рассказать о своих приключениях, которые опять выслушал сначала со всеми подробностями, чрезвычайно одобрительно и по временам уверяя меня, что я "странный, но очень храбрый малый".

– - Так ты не испугался Саймона Фрэйзера? -- спросил он затем.

– - С чего бы!
– - воскликнул я.

– - Да, он хитёр и подл как змей, -- сказал он.
– - Это действительно ужасный человек. Но следует и ему воздать должное: могу уверить тебя, что на поле сражения это весьма достойный воин.

– - Разве он так уж храбр?
– - спросил я.

– - Храбр? -- переспросил он.
– - Он более непоколебим, чем стальной меч.

Рассказ о моей дуэли понравился Алану более всего.

– - Подумать только! -- воскликнул он.
– - Не напрасно я учил тебя в Корринаки. Тогда ты не выглядел человеком, способным постоять за себя со шпагой в руке! Как жаль, что я не видел этого! Вставай, вынимай своё оружие. Покажи мне, как это было!

– - Алан, -- сказал я, -- ты уверен, что это надо делать прямо посреди дороги?

– - Я же умру от любопытства, -- сознался он.
– - Это наверно был совершенно необыкновенный приём.

– - Да самый обыкновенный приём, -- сказал я ворчливо, -- и я тебе вроде бы его уже показывал. Противник просто не ожидал ничего столь выходящего за пределы классической фехтовальной техники. Ведь в фехтовании на шпагах, хотя передвижения иногда идут по кругу, но выпады -- всегда по кратчайшему расстоянию, по прямой. И чтобы увернуться от укола противники обычно отклоняют голову или корпус, а если и отпрыгивают, то назад, редко в сторону. Бросаться же навстречу удару будет или самоубийца, или человек который точно знает чего добивается. Так что я просто подловил его, разорвав привычный шаблон.

– - Нет, -- сказал он настойчиво, -- всё равно покажи мне это на деле!

– - Ну хорошо, -- сдался я, извлекая шпагу из ножен. Надо сказать, что Алану легко удалось заблокировать мой удар ещё на подходе. Конечно, я сдерживал руку, делал всё слегка замедленно, да и он заранее знал направление атаки.

– - Нет, всё равно не понимаю, -- сказал он, -- по-настоящему хороший фехтовальщик не мог бы пропустить подобный выпад.

Тогда я, не жалея

своей шпаги, продемонстрировал этот же приём на предельной для себя скорости, использовав для наглядности росшую у дороги берёзку. Алан только уважительно присвистнул, глядя как падают наземь отсечённые клинком ветви.

– - Я обещаю тебе одно, Алан, -- заметил я, -- когда мы встретимся в следующий раз, я буду фехтовать лучше. Пока же вся моя сила только в подобных финтах и уловках.

– - "В следующий раз"!
– - сказал он недовольным тоном. -- Когда это будет, желал бы я знать? Вот зря ты не хочешь отправиться со мной во Францию.

– - Ну, Алан, я об этом долго думал, -- отвечал я, -- и вот мой план: для начала я спасу Джеймса, а уже потом поеду во Францию.

– - Вот ещё одно дело, -- сказал Алан, -- он мой родственник, но я бегу из страны, а спасать его будешь ты в одиночку.

– - Почему же в одиночку!
– - воскликнул я, начиная немного раздражаться, услышав всё ту же песню на новый лад.
– - А как же те десять хайлендерских головорезов, что жгут сейчас порох в Шосе, тренируя меткость стрельбы? Ты ведь сам говорил мне, что отобрал лучших из лучших.

– - Ты, пожалуй, прав, -- согласился он, -- но и моя шпага с пистолетами могла бы пригодиться в предстоящем деле.

– - Да пойми ты, -- продолжал я терпеливо, как будто уговаривая упрямого ребёнка. -- Если всё пройдёт как задумано, то и дела никакого не будет. Твои люди это просто страховка на самый крайний случай. Если дойдёт очередь до них -- это уже будет означать проигрыш. В бою со всей британской армией не важно будет, семь у меня человек или семьдесят, и есть ли среди них ты.

– - Кстати, чуть не забыл!
– - воскликнул он. -- Перед моим выходом из Шоса явились посыльные сразу от двух оружейников. Так что смотри, что я тебе прихватил.

Он порылся из сумки и извлёк оттуда револьвер. Нет, если точнее -- необычайно изящный гибрид кольта и дуэльного пистолета этого века.

Я покрутил это огнестрельное творение и так и этак, рассмотрев на стволе, в окружении завитушек, маленькую надпись "изготовлено мануфактурой Томаса Мэрдоха". Шесть зарядов тридцать первого калибра в съёмном барабане.

– - Ты уже испытывал его?
– - спросил у Алана. Друг, немного помявшись, достал из сумки ещё один револьвер, точную копию первого.

– - Это просто чудо, а не оружие, -- сказал он горячо, -- поскольку ты говорил, что хочешь таким вооружить всех, то я осмелился оставить один себе. Я его даже оплатил сразу, ещё не испытывая. А потом, конечно, пострелял. Будь у нас на бриге по паре таких пистолетов, мы бы перебить всю его команду за минуту.

– - Ладно, -- не стал я комментировать, -- теперь я тоже попробую... И, со всей возможной скоростью, выстрелил шесть раз подряд в большой валун, лежавший на краю поля, метрах в двадцати от дороги, по которой мы шли.